Характеристика текста
Описав «внешние» особенности рукописи, обратимся к ее тексту.
Лаврентьевская летопись, как и любая другая русская летопись, представляет собой свод, компиляцию многих произведений разных жанров, созданных в разное время разными, в большинстве неизвестными авторами. Летописание опирается не только на письменные источники, но и на устные, на богатую фольклорную традицию. Повествование о давно прошедших временах, о дохристианской, «дописьменной» Руси основано на исторических преданиях и легендах. Народная память сохранила сказания о подвигах древних князей-воинов и безымянных представителей народной среды, память о страшных нашествиях кочевников, трагических междоусобиях, великих победах и горьких поражениях. Так Лаврентьевская летопись превращается в подлинную сокровищницу исторического самосознания народа, предоставляя бесценный материал для постижения национальных особенностей миропонимания и мироощущения.
Повествование в Лаврентьевской летописи по традиции начинается с библейских времен, от разделения земель сыновьями Ноя, и доходит до 1305 года. Текст открывает Повесть временных лет – «Се повести временных (то есть минувших) лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве стал первым княжить, и как возникла Русская земля». Под таким названием понимается древнейший сохранившийся до наших дней летописный свод, созданный в начале XII века. Первая редакция этого свода, составленная, по преданию, иноком Киево-Печерского монастыря Нестором, в «чистом» виде не сохранилась. В Лаврентьевской летописи представлена Вторая, и древнейшая из дошедших до наших дней, редакция Повести временных лет, составленная на основании летописания Нестора игуменом Михайловского Выдубицкого монастыря Сильвестром в 1116 г. при киевском князе Владимире Мономахе.
Помещенное в начале Лаврентьевской летописи обширное историко-географическое введение закладывает историографическую основу всего русского летописания. Происхождение и древнейшая история славянских племен рассматривается здесь на широком фоне всемирной истории, описываются границы исконно славянских земель и территорий, ими освоенных, определяется место славян среди других народов, возводивших своих прародителей к потомкам легендарного Ноя.
Переход к повествованию об истории Руси отмечен делением текста на погодные статьи. Принцип погодных записей стал важнейшей особенностью всего русского летописания, в отличие от западно-европейской хронографии, описывающей историю прежде всего по периодам правления государей. Первая дата в Лаврентьевской летописи – 852 г. С этого времени, по мнению летописца, появилось название «Русская земля». А под 862 годом помещена легенда о призвании варягов, положенная в основу историографической концепции о происхождении великих князей киевских от приглашенного новгородцами варяжского князя Рюрика.
Далее рассказывается о захвате Киева Олегом, о начале славянской письменности, о киевских князьях Игоре, Ольге, Святославе, о междоусобной борьбе сыновей Святослава, о князе Владимире и крещении Руси, о княжеских междоусобиях после смерти Владимира и убийстве князей Бориса и Глеба, о Ярославе Мудром, его просветительной деятельности и завещании сыновьям (в нем определялась главенствующая роль киевского князя, которому должны подчиняться другие князья), о преемниках Ярослава на киевском столе – князьях Изяславе, Святославе, Всеволоде и Святополке. В летописном повествовании находят отражения самые разные события, оставившие след в народной памяти, но главными темами является борьба с половецкими набегами и междоусобные княжеские войны (выделяется своим драматизмом рассказ об ослеплении теребовльского князя Василька).
Текст «Повести временных лет» в составе Лаврентьевской летописи завершается припиской Выдубицкого игумена Сильвестра, ставшего в 1118 г. епископом Переяславля Южного. В целом это летописание Владимира Мономаха, который, вступив на киевский стол в 1113 г. после смерти Святополка, перевел летописание из Киево-Печерского монастыря в свой Михайловский Выдубицкий монастырь, сделав летописание княжеским. Переработка Сильвестра касалась в основном времени Святополка и Владимира Мономаха – подчеркнута роль Мономаха в проведении съезда русских князей в 1097 г. в Любече и его усилия по сохранению мира между князьями. «Повесть временных лет» стала последним общерусским летописным сводом перед распадом Киевской Руси.
Дальнейшее повествование Лаврентьевской летописи, согласно выводам М. Д. Приселкова, объединяет в себе летописание владимирское, ростовское и тверское, то есть местное летописание важнейших политических центров периода феодальной раздробленности.
Владимирское летописание отразилось в Лаврентьевской летописи несколькими сводами. Первый из них был инициирован Андреем Боголюбским и завершен в 1177 г. уже после убийства этого князя. Второй – летописание Всеволода Большое Гнездо – доведен до 1193 г. И, наконец, третий составлен в 1212 г. его сыном Юрием Всеволодовичем в прославление отца. При составлении владимирских сводов привлекались и южно-русские источники – летописание Переяславля Южного, поскольку владимирские князья считали этот город своей отчиной (ныне на его месте современный г. Переяслав-Хмельницкий).
В изложении событий после 1212 г. до 80-х гг. XIII в. Лаврентьевская летопись отражает то летописание, которое велось в Ростове (Владимир к этому времени был разгромлен ордами Батыя). Это свод Ярослава Всеволодовича 1239 г. (в основе которого лежит летописание ростовского князя Константина и его сыновей), свод 1263 г. и свод 1281 г.
Известия Лаврентьевской летописи с 1284 г. по 1305 г. основаны на тверском летописании. Это свод тверского князя Владимира Ярославича, занявшего великокняжеский владимирский стол в 1305 г. Сюда входил не только летописец тверского князя, но и семейный летописец смоленского и ярославского князя Федора Ростиславича Черного, летописные известия новгородские и рязанские. Тверской свод, доведенный до 1305 г., был соединен с предшествующим владимирским и ростовским летописанием. Это и был тот ветхий летописец, который послужил в 1377 г. оригиналом для монаха Лаврентия.
Но Лаврентий не просто переписывал текст. В. Л. Комарович доказал, что в Лаврентьевской летописи коренным образом, по сравнению с тверским сводом 1305 г., изменена отрицательная характеристика владимирского князя Юрия Всеволодовича на положительную (этот Юрий Всеволодович был основателем Нижнего Новгорода, где, вероятнее всего, и работал Лаврентий). Значит, текст при переписке критически осмысливался, а вставные листы в конце рукописи свидетельствуют о том, что уже написанная рукопись была еще раз отредактирована. Г. М. Прохоров убедительно показал, что переделка коснулась той части текста, где рассказывается о татарах, нашествии Батыя на Русь и истории дальнейших взаимоотношений Руси с татарами. Редактура связана с трактовкой татарской темы, и тенденция переделки текста состоит в исторической реабилитации тех русских князей, которые в других источниках выступают в неблаговидной роли.
И здесь мы должны вспомнить Дионисия Суздальского – инициатора создания Лаврентьевской летописи. Не подлежит сомнению то, что именно он руководил идеологической правкой текста, если только не сам лично выступал его редактором. Ведь цель замысла Лаврентьевской летописи – дать читателю примеры мужества князей, их вероисповедной непримиримости с татарами. Правка текста осуществлялась в сжатые сроки, так что Лаврентию помогал еще один писец, рукой которого написан текст на вставных листах 157 и 167, а также окончание текста на обороте вставного листа 161. Этот писец, подключившийся к работе на самом последнем этапе, пользовался уставным типом письма, однако далеко не обладал профессиональными навыками. Г. М. Прохоров, первый обративший внимание на личность Дионисия Суздальского в связи с кодикологическими особенностями Лаврентьевской летописи, склонен видеть в этом почерке руку самого Дионисия, решительно осуществлявшего редакторскую правку.
Очевидно, Дионисию Суздальскому мы должны быть благодарны и за те интерполяции в разных частях текста, которые встречаются только в Лаврентьевской летописи и превращают ее в бесценный по уникальности памятник. Так, в единственном списке в составе текста Лаврентьевской летописи сохранилось до наших дней знаменитое автобиографическое Поучение Владимира Мономаха – подлинный шедевр древнерусской литературы, провозглашающий с удивительной для средневековья искренностью высокий принцип нравственности в политике.