Самаркандский Коран в Публичной библиотеке (1870–1917)

О.В. Васильева

На протяжении двух веков библиотека не только постоянно приумножала свои богатства, но и лишалась как целых собраний (библиотека Залуских) или комплексов книжных и рукописных памятников, так и отдельных манускриптов. Особенно интенсивно процесс изъятия из фондов стал проходить после смены политического строя в 1917 г., и начало ему было положено передачей «Корана Османа» «трудящимся мусульманам».

Без малого полвека хранился Коран (мусхаф) в Санкт-Петербурге. За это время он был подробно описан, всесторонне изучен, опубликованы образцы его декора и письма, изданы отдельные листы и полное факсимиле. Продолжалось исследование истории этого уникального памятника и позднее, вводились новые данные и извлекались из различных источников старые.

Легенды

История этого удивительного письменного памятника овеяна легендами и теряется в веках. Долгое время считалось, а многие продолжает в это верить до сих пор, что Самаркандский Коран был одним из тех списков, которые собственноручно переписал халиф Осман (‘Усман; прав. 644–656) и, более того, именно над ним халиф был убит, и именно этот Коран обагрен его кровью. Легенда дала книге имя – «Коран Османа».

Существует несколько преданий о том, как Коран попал в Самарканд. По одной версии его доставили из «Рума» (Малой Азии) ученики известного самаркандского проповедника Ходжи Ахрара (1404–1489). Будто бы Коран был получен одним из его муридов от «халифа Рума» в вознаграждение за излечение от болезни. По другой версии священную реликвию Ходжи Ахрару прислал увидевший его во сне турецкий султан Баязид Йылдырым (1347–1403), что никак не соотносится с датами их жизни. И наконец – эмир Тимур (1370–1405) привез из завоевательных походов Коран, который входил в состав его библиотеки до тех пор, пока она не была утрачена при его потомках.

И еще одно предание – о том, что жена Тимура, урожденная «китайская» принцесса (речь идет о Сарай-мульк-ханым из рода Чингизидов), из окна построенного ею (или для нее) медресе Биби-Ханым читала некий большой Коран, который лежал на огромном каменном столе-пюпитре, – возможно, также связана с Самаркандским манускриптом. Об этой легенде сообщил русский дипломат-ориенталист Николай Владимирович Ханыков в «Описании Бухарского ханства».

Не исключено, что именно этот Коран мог видеть Филипп Михайлович Ефремов (1750 – после 1811), который в 1774 г. был пленен и несколько лет провел в Бухарском ханстве, а в 1782 г. через Индию и Англию вернулся в Россию. В третьем, значительно расширенном издании записок Ефремова, вышедшем в Казани в 1811 г. под редакцией историка Петра Сергеевича Кондырева, в разделе о Самарканде есть такой пассаж, с очевидностью посвященный комплексу Хожди Ахрара: «Расстоянием от города на полверсты стоят две каменные, пустые медресы, сделанные из разноцветного мрамора… Они в два яруса, с улицы не имеют ни окошек, ни дверей, с двора в каждую келью сделана дверь, сверху коей окошко… В одной из них лежит на возвышенном месте от прежних времен оставшаяся большая книга, обложенная черною кожею и золотом, длиною в два, шириною в один аршин, толщиною в пять вершков; писана большими буквами, но сколько г. Ефремов не спрашивал, на каком языке, никто ему не отвечал». Возможно, книга и была заключена в тисненый золотом кожаный перепет, но приведенные параметры, соответствующие размерам 142×71×22 см, несколько преувеличены, ведь достоверно известно, что высота Самаркандского кодекса (измерение по вертикали) составляет 53 см, а горизонтальное измерение (длина по терминологии Ефремова) – 68 см. Впрочем, в раскрытом виде горизонтальный размер увеличивается вдвое и может составлять около 140 см. С другой стороны, Ефремов, даже если и специально измерял фолиант, что весьма сомнительно, за долгие годы мог забыть его параметры. В любом случае, вполне вероятно, что Ефремов говорит именно о данном манускрипте, и его воспоминания можно считать первым письменным свидетельством о Самаркандском Коране в русских источниках.