Экслибрисы и издательские марки художников
«Мира искусства»

Расцвет русской книжной графики в конце XIX - начале XX века был обеспечен мастерами объединения "Мир искусства": Е. Е. Кругликовой, А. П. Остроумовой-Лебедевой, Б. М. Кустодиевым, Д. И. Митрохиным, С. В. Чехониным.

Книга стала произведением искусства, в котором все детали - иллюстрации, обложка, заглавный лист, заставки, концовки - подчинились единому замыслу мастера. В развитии книжной культуры того периода значительную роль сыграли также экслибрисы и издательские марки. Эти малые формы графики, очень полно представленные в собраниях Отдела эстампов, были любимы мастерами "Мира искусства",воплотившими в них свои художественные идеалы.
В конце XIX века традиционный гербовый экслибрис пришел в упадок. Новый экслибрис должен был окончательно отпочковаться от геральдики и выражать идеи в приемах символико-афористической графической миниатюры.

Среди художников "Мира искусства" одним из первых обратился к экслибрису Е. Е. Лансере. В ранних его произведениях ощущается влияние иностранных мастеров, которое сказывается в уравновешенности композиции, сложном растительном орнаменте, силуэтности изображения. Так, книжный знак Д. В. Философова говорит о воздействии английской графики. Знак торговца антикварного книгами В. И. Клочкова более оригинален.

Свободная ассоциативная форма экслибриса привлекала в искусство книжного знака не только графиков, но и живописцев. Одним из них стал О. Э. Браз. Созданный им экслибрис А.И.Аничкова построен на композиционно точном сочетании силуэтов и линий, он выразителен и лаконичен.

Своеобразную форму книжного знака, решенного как виньетка, впервые применил Л. С. Бакст. Единственный экслибрис его работы как нельзя более соответствует впечатлению "книжности", благодаря изяществу графики, тонкой прорисовке инициалов, помещенных в открытой нотной тетради на фортепиано, и растительного орнамента.

Эту новую форму виньетки подхватили и стали использовать в своих произведениях и другие мастера, в том числе К. А. Сомов и М. В. Добужинский.
Сомов создавал орнаментально-декоративные книжные знаки, в которых звучит характерная для творчества этого художника чувственная нота.
Знаки Н. М. Миронова, С. П. Зенгер, А. Н. Бенуа легки и изысканны, наполнены светлой ностальгией по ушедшим временам.

Книжные знаки работы Добужинского более тяжеловесны, они имеют силуэтное построение и декоративную рамку. Характерен экслибрис Ф. Ф. Нотгафта, позднее произведение художника.

А. Н. Бенуа в своем творчестве развил еще одну новую форму книжного знака. Это "подарочный" экслибрис, более крупный по размерам и несколько усложненный повествовательными моментами. Так, книжный знак К. А. Сомова являет собой скорее виртуозно-легкую иллюстрацию большого размера, дополненную обязательным для экслибриса текстом.

Экслибрисы, созданные И. Я. Билибиным, также лишены афористичности, заложенной в природе этого вида графики. Книжный знак Ф. Ф. Нотгафта напоминает журнальный рисунок. Как и другие работы художника, он отмечен строгой графичностью, симметричной композицией, тщательно прорисованным шрифтом.

Экслибрисы работы Е. С. Кругликовой отличаются разнообразием техники. Иногда они напоминают произведения станковой графики: экслибрис М. А. Пазухиной словно вовлекает зрителя в уютный домашний мир. Совершенно иной характер у силуэтного знака Е.Шохор-Троцкой, его динамичная композиция построена на контрастах света и тени, он декорирован простым орнаментом.

Работавшая в технике ксилографии А. П. Остроумова-Лебедева нередко создавала образы, посвященные архитектуре Санкт-Петербурга: ясные, несколько холодноватые, но удивительно гармоничные - таков экслибрис З. Е. Морозовой.

Интересной стилизацией, характерной для творчества мирискусников в целом, является книжный знак С. Н. Кознакова. Он выполнен в цвете, как и выразительный экслибрис С. В. Лебедева, варьирующий природные мотивы.

В раннем произведении Б.М.Кустодиева — экслибрисе Р.И.Нотгафт  —  не только изобразительный мотив и декорировка растительным орнаментом, но и общее художественное решение близки мирискусническим трактовкам.

В дальнейшем работы Кустодиева усложнились по композиции, увеличились по размерам и стали напоминать книжные заставки. Особняком стоит книжный знак издателя В. И. Анисимова, в котором мастерски вписанная в пространство человеческая фигура органично сочетается с изображением стопок книг, образующих декоративную рамку.

Наиболее заметной фигурой позднего поколения мирискусников стал Д. И. Митрохин. Ранние его экслибрисы - например, Л. И. Жевержеева, - несут на себе следы воздействия Сомова, Бенуа, Добужинского. Сюжеты их близки произведениям мирискусников: раскрытые книги, письменные принадлежности или россыпи цветов и букетов, вписанные в прямоугольную рамку. В зрелый период творчества экслибрисы Митрохина усложняются по композиции: у них несимметричная, фрагментарная компановка, смещенный по отношению к центру текст. В то же время в экслибрисах М. М. Соколовской и В. Д. Замирайло еще сильны мирискуснические традиции, что ощущается и в сюжетных мотивах, и в изящности исполнения. В некоторых книжных знаках Митрохин основное внимание уделяет шрифту - форме, размеру и стилистике букв: таков экслибрис Б. М. Цымковского.

Превосходный график С. В. Чехонин начинал свое творчество с книжных знаков, созданных также в духе мирискусников. Его ранние экслибрисы - это мастерские стилизации с усложненной композицией и многообразием декоративных элементов, с пышным растительным орнаментом из цветов и трав. Книжные знаки Ф. И. Седенко-Витязева и Э. Ф. Голлербаха, композиционно сходные с работами Митрохина, гармоничны и выразительны.

Экслибрисы Л. С. Вычегжаниной и М. М. Соколовской представляют уже новую фазу развития творчества художника. Первый из них лаконичен, ему присуща тонкая гармонизация света, нарядность, безукоризненная строгость рисунка. В книжном знаке Соколовской смысловую основу композиции составляет изящный растительный орнамент, легко узнаваемые "чехонинские" цветы и листья.

Окончательный отход от мирискуснических традиций совершился тогда, когда Чехонин, встав на путь авангарда, начал создавать советскую эмблематику, и стиль художника превратился из камерного в публицистичный. Главную роль в творчестве стали играть строгий геометрический декор, выразительные деформации, динамичное построение. Новые черты демонстрирует экспрессивный экслибрис Музея революции.

Трудно переоценить влияние на книжный знак мастеров "Мира искусства". Они впервые подняли его на ступень высокого графического искусства, возвысили над ремесленным уровнем. Новые, свободные по форме экслибрисы мирискусников находились на уровне лучших достижений современной им мировой графики.

Творческие поиски отечественных мастеров в области издательских марок также начались на рубеже XIX - XX веков. Художественное воплощение издательской марке, как и экслибрису, придали мастера "Мира искусства". Она впервые стала авторской, отражая как направление издательства, так и своеобразие стиля художника.Начало этому было положено собственно в журнале "Мир искусства", издававшемся в 1899 - 1904 годах, и в каталогах выставок объединения. Издательские марки для журнала выполняли в разные годы Бакст, Лансере, Чехонин, Митрохин.

Интересно сравнить две марки, имеющие одинаковый сюжет. Более ранняя, работы Бакста, лаконична и выразительна; более поздняя, работы Лансере, монументальная и несколько тяжеловесная, символизирует масштабность издания.

Для издательства И. Кнебеля в Москве Лансере выполнил виртуозную, типично мирискусническую композицию с растительным орнаментом и вписанными в него инициалами. Более архаична издательская марка для альманаха "Художественные сокровища России", но и она насыщена движением, обладает гибкостью форм. Выразительная марка книгоиздательства "Космос" отличается асимметричностью композиции, силуэтностью, детальностью проработки.

Марка Московского книгоиздательства работы Билибина несколько усложнена композиционно и изобилует архитектурными деталями и элементами. Марка для издательства "Огни" также тяжеловата по композиции. В отличие от нее марка работы Митрохина отмечена афористичностью и изысканностью исполнения.

Издательство "Колос", существовавшее с 1918 по 1926 гг. и возглавляемое Ф.И.Седенко-Витязевым, устроило своеобразный конкурс на издательскую марку, в котором участвовал и Митрохин. Марка его работы отличается простотой и изяществом графики.

Классическими мирискусническими композициями, гармоничными и выразительными, по праву считаются работы Добужинского: марки для издательств "Аквилон" и "Шиповник", для Кружка любителей русских изящных изданий, для "Подвала бродячей собаки".

В издательских марках Чехонина проявляется композиционная изобретательность и отточенность техники, стремление к изяществу шрифтов и филигранности узоров. Ранние его работы - марка "Арион" - сходны по композиции с экслибрисами. Более интересны выполненные в цвете охранительная марка А. Т. Аверченко и марка издательства Общины Святой Евгении. В послереволюционные годы произведения мастера насыщаются движением, становятся более броскими, как, например, марка "Коммунистический Интернационал" .

Издательская марка как вид малой графики просуществовала недолго - в конце 1920-х годов все частные издательства были закрыты, и организовалось единое Государственное издательство с собственной издательской маркой. Универсальный стиль марок советского времени мало что унаследовал от традиций мирискусников.

Н. В. Мельникова