Груздев Илья Александрович
Илья Александрович Груздев (1892–1960), литературовед, биограф и исследователь творчества М. Горького.
Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета. Во время Первой мировой войны служил санитаром. Входил в литературное объединение «Серапионовы братья», где был единственным критиком среди «братьев»-писателей.
Всю блокаду Груздев прожил в Ленинграде, на набережной канала Грибоедова, д. 9. В первую блокадную зиму соседями Груздева по «писательскому кооперативу» были В. Я. Шишков, Е. Л. Шварц, М. Э. Козаков, Б. В. Томашевский, Б. М. Эйхенбаум и другие.
Во время бомбежки Илья Александрович получил контузию, из-за чего впоследствии страдал сильными головными болями. В 1942–1944 гг. ему несколько раз удавалось ездить в Москву лечиться. Друзья были искренне обеспокоены судьбой Груздева. В марте 1942 г. Федин писал ему из Чистополя, в котором находился в эвакуации: «С большой болью и тоскою, а вместе с тем – с необъяснимым чувством восхищения думаю я о ленинградцах, и особенно – о нескольких друзьях, среди которых ты на первом месте» 1.
Также как и Н. С. Тихонов, его товарищ по «Серапионову братству», Груздев готовил передачи на Ленинградском радио, стал одним из его «голосов». Благодаря этой работе, он сдружился со многими сотрудниками Ленинградского радиокомитета, писателями-блокадниками Ольгой Берггольц, Верой Инбер, Людмилой Поповой. Об этом свидетельствуют многочисленные дарственные надписи на книгах из его домашней библиотеки. Добрый и отзывчивый по своей природе человек, Груздев много помогал своим друзьям и знакомым. Не случайно писательница Евгения Васильевна Георгиевская-Дружинина на своей книге «Гиль на Москве: (Мятежи XVII века)» оставила следующую дарственную надпись: «Глубокоуважаемому Илье Александровичу с самой искренней, самой сердечной благодарностью за великую помощь в дни блокады Е. Дружинина. 27 / VI –44 г.».
Там же, в стенах Ленинградского Дома радио, Груздев познакомился с молодым поэтом Михаилом Дудиным и поддержал его. С тех пор Дудин называл Груздева своим «крестным отцом» Эти же слова встречаются в дарственных надписях на всех книгах, подаренных им Груздеву в годы войны. Так, на фронтисписе своего последнего стихотворного сборника военного времени «Переправа» (1945), он оставил запись уже совсем «мирного», послевоенного стихотворения «Стареют ясные слова…» с посвящением: «Крестному моему Илье Александровичу Груздеву… М. Дудин. 5 / VI 46. Ленинград».
С именем Груздева связана блокадная легенда, дошедшая до нас в пересказе И. Г. Эренбурга. В своей книге «Люди, годы, жизнь» он вспоминал историю двух ленинградских пуделей Куса и Урса, некогда принадлежавших Б. С. Житкову, а после его смерти в 1938 г. – И. А. Груздеву. В блокаду Груздев вынужден был застрелить Урса, чтобы кормить его мясом Куса. Тот выжил, но стал недоверчивым и угрюмым.
Из книги А. И. Рубашкина «Голос Ленинграда: Ленинградское радио в годы блокады»
В январе писатель И. Груздев подготовил выступление о характере литературной работы в блокадном городе, однако по своему значению то, о чем решил сказать И. Груздев, выходило за рамки профессионального разговора. Писатель думал о жизни Ленинграда в январе 1942 года, о его трагедии и бессмертии. «Я начну с наших писательских будней. Мы сейчас лишены необходимых условий нашей работы. У нас нет света, нет тепла, мы голодны... Но настоящий писательский труд, действительно творческий труд, прежде всего непрерывен и неизбежен, независимо от тех или иных неудобств и лишений. Если он не реализуется сейчас за письменным столом, потому что нет керосина и стынут руки, то он неизбежно происходит в душе, в мозгу, в творческой мысли писателя. И уж конечно, особенно значителен этот труд сейчас, в нашем трагическом и героическом городе, в осажденном Ленинграде...»
В речи И. Груздева очевидна интонация непосредственного обращения к слушателю, характерная для жанра радиопублицистики. Он говорил «о счастье жить в Ленинграде», о том, что писатель должен понимать ту удачу, которая поставила его «не на задворках истории, а на фронте истории». Обращаясь к коллеге писателю, И. Груздев подчеркивал: «И если у тебя есть уши, которые слышат, и глаза, которые видят, подумай о том, что вот ты, именно ты, можешь запечатлеть то, что ты видишь и слышишь, и ни один человек в мире не может тебя заменить. Пока ты живешь в Ленинграде, подумай, что каждый день этого города неповторим, не в календарном, шаблонном смысле, а в том смысле, что за семь месяцев каждый день менялся исторический облик нашего города, и кому же, как не тебе, писателю, жадно и страстно вглядываться в этот стремительный бег истории?».