Музыканты–стихотворцы

«Ваш младой поэт»¹². Анатолий Константинович Лядов

М. Г. Иванова, Н. В. Рамазанова

Анатолий Константинович Лядов (1855–1914) известен не только как композитор. В его биографиях, написанных разными авторами, статьях и монографиях, посвященных ему, упоминается и его поэтический талант. Стихотворные опыты А. К. Лядова основывались на прекрасном знании литературы. Чтением он не просто увлекался, а читал очень много, причем круг чтения был чрезвычайно широк. Об этом, в частности, свидетельствует список, литературы, приведенный им в письме от 14 июля 1899 г. к сестре – Валентине Константиновне и ее второму мужу, хормейстеру русской оперы, арфисту и композитору – Ивану Александровичу Помазанскому¹³:

«…я – скучаю и читаю. Сейчас я вам приведу перечень книг мною прочитанных:
Роман Купера – “Антарио”¹⁴, Щедрина – Письма к тетеньке¹⁵, Добролюбова – I, II, III, IV т.¹⁶, Данте – Ад¹⁷, Мольер – Дон-Жуан¹⁸, Стихотворения Дениса Давыдова¹⁹, Пушкина стихотв<орения> I, II, III т.²⁰, Гейне – почти все X томов (проза)²¹, Анненков – биограф. Писемского²², Анненков – переписка с Тург<еневым>²³, Комарова²⁴ (дочь Д. Стасова) – два новых рассказа, Прусс – рассказ²⁵, Некрасова (женщ<ина>) – биограф<ия> гр. Е. Ростопчиной²⁶, Стасова – Тормозы рус<ского> искусства²⁷ (Стасов ругает Лароша, а я с Ларошем почти во всем согласен), Анненков – молодость Тургенева²⁸, Гюи де-Мопассан – “Иветта” рассказ²⁹, Биограф<ия> Байрона³⁰, Анненков – Замечательное десятилетие³¹, Гофман – I, II, III тома³². Из этого вы видите, что я ем, пью, сплю и читаю, а в антрактах – скучаю».

Анатолий Константинович часто писал письма друзьям и коллегам в стихотворной форме. Вероятно, Лядов и семейство его сестры Валентины Константиновны и ее мужа Ивана Александровича Помазанского условились писать друг к другу письма в стихах. Примером одного из писем Лядова, в котором стихотворная форма являлась обязательной («Писать стихами к вам обязан») является послание от 27 июля 1879 г.³³:

Писать стихами к вам обязан,
Начав – уж чувствую, что связан,
Но Бог поможет мне.
х
Бог милосерд, я это знаю,
И потому не унываю
И далее пишу.
х
Начну с того, как в мире скучно,
Как ложь кругом, как все докучно,
Как к жизни нет любви,
х
Как смерти ждешь и … но, довольно!
Когда лишь думаешь – уж больно,
А жить – еще больней.
х
Оставь поэт ты песнь унылу
И скрой от света ты в могилу
Больной души, свой крик.
х
Довольно, брошу песню эту
И перейду я к жизни, к свету,
Где так легко дышать.
х
Где нету места лжи, обману,
Где всех не судят по карману,
Где счастие и труд.
х
Тот труд – которого боятся,
То счастье – коего стыдятся
Все скудные умом.
х
И так, я к свету! ... жить на воле
Ходить косить с народом в поле
Вот жизни идеал!³⁴
х
Любить, – людей, без славы, злата,
Любить их, как родного брата,
Любить, как Бог велел.
х
Фу, как глупо!!!!

Стихотворный текст этого письма выдержан в строгой форме терцета: каждая из десяти строф состоит из трех строк (в первых двух рифмованных строках по 9 слогов, в третьей строке – 6 слогов, и рифма отсутствует). Такие строгие ограничения привели к некоторой несвязности изложения мыслей, что вероятно и явилось причиной приписки в конце: «Фу, как глупо!!!!».

О том, что письма в стихах были неким уговором, свидетельствует приписка, адресованная Валентине Константиновне:

Сестре.
Сестра стихами мне хотела
Четыре строчки написать,
Но Муза злая улетела
И отказалась помогать.
_____

Улюша, что же твои стихи? Трудно? Четыре-то строчки? Ух, стыд какой!!! Смотри, какой я молодец!
Пишите, пишите! –––––
<…>
Милейший Ив<ан> Алек<сандрович>, <…> Стихи Ваши – чудо!
<…>
Ваш младой поэт Анат<олий> Лядов³⁵.

Анатолий Константинович в шутку, или всерьез называл себя поэтом, поэтому мог в письмах к родным подписаться «ваш младой поэт» или воспользоваться псевдонимом. Так, в одном из писем, написанном в стихах, он подписался – «Фет»³⁶.

Сестре.
Когда узрел я ананас,
Вскричал: «Как любит она нас!»
Когда ж узрел гранаты, груши
И яблоки, и виноград, -
Я так был счастлив, так был рад,
Что в сердце мы живем Улюши!
Фет.

В этом письме в стихах А. К. Лядов использует омонимическую (каламбурную) рифму, построенную на игре слов, когда в односложном или двусложном слове, полностью повторяются последний или два последних слога первого: «ананас – она нас», «виноград – рад».

Стихотворения могли быть написаны и в форме подражания манере какого-нибудь известного поэта. Например, стихотворное письмо А. К. Лядова к Николаю Ивановичу Абрамычеву, было написано им в пушкинском стиле³⁷.

                   К Другу.
                        I
Уж лето красное промчалось.
Так дни за днями и бегут…
Недолго жить мне здесь осталось,
Опять – за ненавистный труд.
Чтоб обучать девиц, мальчишек –
Терпенья должен быть излишек;
А я устал уже давно
Твердить год целый все одно.
Как жалок тот, кто поясняет
Глухому – звук, слепому – цвет,
Ей Богу, проку в этом нет,
Лишь время попусту теряет!
К такому делу еду я
Печальная судьба моя!
 
                        II
Пишу онегинским размером,
Высоко Пушкина ценя,
Увлекся я его примером.
Прости, о, Господи, меня.
Но я немного отклонился…
На чем же я остановился?
Ах, да! Пора мне уезжать,
Мой скромный домик покидать,
Семью, тебя, твой дом радушный,
Где целый день я пропадал,
Где разговорам я внимал
Про платья, про пирог воздушный,
Про боль зубную, про детей,
Про шлем большой без козырей³⁸.

В стихотворении, касающемся повседневной жизни, где с юмором говорится о предстоящей работе в консерватории, А. К. Лядов сообщает: «Пишу онегинским размером», и действительно письмо в стихах написано четырехстопным ямбом, где каждая строфа состоит из четырнадцати строк: трех четверостиший (катренов), в которых чередуется перекрестная (AbAb), парная (CCdd) и кольцевая (опоясывающая или охватная) (EffE) рифмы и заключительного рифмованного двустишия (gg), как и в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин».

Как и Пушкин, Лядов делал зарисовки пером, изображая персонажей, которые привлекали его внимание. Однако его зарисовки, также как и его стихи всегда носили юмористический характер.

Еще одним примером необычной поэтической формы является шуточное стихотворение, в котором рифмуются фамилии педагогов Петербургской консерватории, как своеобразное стихотворение на память:

Галкин, Маркус, Пожаров,
Соловьев, Романов,
Блуменфельд, Бём, Глазунов,
Краснокутский, Жданов.

Зейферт, Вурм, Фан Арк, Толстов,
Винклер, Ауэр, Габель,
Рааб, Демянский, Бах, Лавров,
Ирецкая, Цабель.

Вержбилович, Резвецов,
Витоль, Нидман, Черни,
Малоземова, Петров,
Чиж, Дубасов, Ферни.

Тамм, Абрамычев, Экштейн,
Тюрнер, Миклашевский,
Панш, Сакетти, Венцель, Штейн,
Юргенс, Пузыревский.

Гентш, Маренич, Соколов,
Цванцигер, Иванов,
Затценгофер, Чистяков,
Корсаков, Степанов.

Быстров, Федоров, Гордон
Самус (наш инспектор),
Шуберт, Бенуа-Эфрон
И Бернгард (директор)³⁹.

Поскольку практически все стихотворение представляет собой перечень фамилий, то для соблюдения рифмы важным становится соразмерность строк по количеству слогов. Так в шести строфах стихотворения упоминается 60 фамилий, рифма достигается за счет чередования одинакового числа слогов в каждом четверостишии (7 – 6 – 7 – 6 слогов, за исключением второй строфы, где есть небольшое отступление 7 – 7 – 8 – 6 слогов) и использовании перекрестной рифмы. Для того, чтобы сохранить количество слогов в строке, двойные фамилии некоторых преподавателей сокращаются, например, не Римский-Корсаков, а Корсаков, не Иванов-Смоленский, а Иванов, не Минтовт-Чиж, а Чиж.

Стихотворение было написано в период с 1897 по 1903 годы, когда директором консерватории был Август Рудольфович Бернгард, а инспектором консерватории певец и педагог – Василий Максимович Самус.

Наряду с именами известных и прославленных профессоров Петербургской консерватории, таких как Николай Андреевич Римский-Корсаков, Александр Константинович Глазунов, Леопольд Семенович Ауэр, Наталия Александровна Ирецкая, Август Рудольфович Бернгард, в стихотворении Лядова есть и менее известные персоны. Например, Николай Владимирович Галкин, который преподавал в консерватории несколько предметов: скрипку, дирижирование, квартет, вел оркестровый и хоровой классы. Здесь названа фамилия и еще одного руководителя хорового класса Санкт-Петербургской консерватории – Константина Константиновича фон Баха.

Струнное отделение консерватории представлено именами преподавателей по классу скрипки – Людвига Францевича Бёма, Петра Артемьевича Краснокутского; по классу альта – Александра Дмитриевича Резвецова; по классу виолончели – Карла Карловича Маркуса (Маркс-Маркуса), Ивана Ивановича Зейферта, Александра Валериановича Вержбиловича, а по классу контрабаса – Василия Александровича Жданова.

Упоминается и основоположник петербургской школы арфистов – Альберт Генрихович Цабель – профессор по классу арфы с момента основания Петербургской консерватории.

В стихотворении Лядова перечисляются и педагоги, преподававшие игру на духовых инструментах: флейтист Федор Васильевич Степанов, кларнетист Карл Христианович Нидман, фаготист Юлий Адольф Затценгофер, трубачи Василий (Вильгельм) Васильевич Вурм и Александр Бернгардович Гордон, валторнисты Ян Денисович Тамм и Михаил Тихонович Пожаров, педагог по классу тромбона и тубы – Франц Иосифович Тюрнер.

Перечень фамилий преподавателей фортепианного отделения является самым представительным – Карл Карлович Фан-Арк, Александр Адольфович Винклер, Франц Францевич Черни, Владимир Васильевич Демянский, Николай Степанович Лавров, София Александровна Малоземова, Иван Генрихович Минтовт-Чиж, Виктор Петрович Толстов, Феликс Михайлович Блуменфельд, Мария Карловна Бенуа-Эфрон, Павел Иванович Юргенс, Александр Федорович Штейн, Владимир Васильевич Венцель, Наталья Богдановна Панш, Александр Михайлович Миклашевский, Маврикий Маврикиевич Экштейн, Николай Иванович Абрамычев, Николай Александрович Дубасов, Николай Михайлович Быстров. Среди преподавателей по вокалу упоминаются – Станислав Иванович Габель, Вильгельмина Ивановна Рааб, Василий Максимович Самус, Николай Петрович Чистяков, Георгий (Егор) Иванович Иванов-Смоленский (Иванов), Елизавета Федоровна Цванцигер, Каролина (Людвиговна) Ферни-Джиральдони.

Названы здесь и педагоги по теоретическим дисциплинам – Иосиф Иванович Витоль, Николай Феопемтович Соловьев, Николай Александрович Соколов, Алексей Ильич Пузыревский, Ливерий Антонович Саккетти, Алексей Алексеевич Петров, Григорий Алексеевич Маренич.

Есть фамилии, под которыми могут скрываться разные педагоги, работавшие в консерватории, например, фамилия Шуберт могла относиться и к виолончелисту Карлу Богдановичу Шуберту, и к гобоисту Василию (Вильгельму) Антоновичу Шуберту.

Таким образом, даже в шуточных стихотворениях отражается стремление Анатолия Константиновича к совершенству формы и использованию разнообразных поэтических приемов. Недаром характерной чертой А. К. Лядова – композитора было внимание к деталям и стремление к идеальному воплощению замысла в музыкальной форме.