Композиторы и дарители
Основными дарителями нотных рукописей были, конечно же, музыканты. Чаще всего это люди хорошо известные в России, особенно в Санкт-Петербурге и Москве. Их имена сейчас помнят не многие, но в свое время они составляли круг российской музыкальной элиты. Назовем лишь некоторых из них. Николай Иванович Бахметев — скрипач, хормейстер, композитор, директор Придворной певческой капеллы. В память о двух деяниях императора Александра II — восшествии на престол в 1855 г. и отмене крепостного права в 1861 г. — он преподнес императору духовный гимн «Тебе Бога хвалим». Иван Осипович Рыбасов — преподаватель С.-Петербургской консерватории, дирижер Александринского театра представил вниманию императора Александра ΙΙ «Вдохновенную песнь на день чудесного спасения жизни русского царя», написанную по случаю покушения Каракозова на его жизнь в 1866 г.
Как известно, в XVIII–ΧΙΧ вв. на российской службе было много иностранцев, в число которых входили и музыканты. Они также преподносили императорам свои творения. Так, Карл Богданович Шуберт — немец по происхождению, который в 1835 г. после первого же концерта в Санкт-Петербурге был назначен солистом его величества и остался в России на 27 лет — поднес императору Николаю I кантату «Наш народный клик», а позже — «Похоронную элегию» на смерть императрицы Александры Федоровны.
Итальянец Феликс Ронкони — певец (бас-баритон) и музыкальный педагог, выступавший на оперных сценах Италии и России, а с 1858 г., служивший в Санкт-Петербургском театральном училище и педагогическом институте, в 1856 г. подарил Александру II Торжественный хор в честь коронации императора. Людвиг Вильгельм Маурер — немецкий скрипач, дирижер и композитор, занявший в России важную должность инспектора Императорских Петербургских театров, преподнес Александру III «Торжественный польский». К этим именам можно присоединить еще целый ряд других имен музыкальных деятелей, чьи произведения, посвященные императорам, хранятся ныне в Российской национальной библиотеке.
Авторами музыкальных подношений императорской семье нередко были капельмейстеры военных частей. Об этом свидетельствуют записанные в рукописях сведения о действующих или бывших капельмейстерах, возглавлявших военные оркестры. В Российской национальной библиотеке хранятся нотные рукописи нескольких военных капельмейстеров. Назовем лишь несколько имен. Адольф Христианович Бауэр, российский музыкант немецкого происхождения посвятил коронации Александра II Торжественную увертюру «Воспоминание о Москве». Бывший капельмейстер 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка А. Я. Краснер прислал Николаю II марш «300-летие Дома Романовых». Полковой капельмейстер 89-го пехотного Беломорского полка Иван Новак представил вниманию великого князя Владимира Александровича и его супруги великой княгини Марии Павловны «Привет-марш». Чешским композитором, бывшим капельмейстером 57-го Модлинского пехотного полка, квартировавшего в Одессе, Яном Квача был прислан Николаю II Коронационный марш для духового оркестра. В папку, присланную из Праги вместе с нотами Коронационного марша, Ян Квача вложил свою фотографию. Сюда же он поместил и письмо, адресованное императору Николаю II. В письме музыкант сообщает, что после службы в русской армии он вернулся на родину. Обращаясь к императору, чешский музыкант подчеркивает свою связь с Россией, а также просит дать оценку его музыке и известить об этом. Не ясно, получил ли он ответ, но ноты в руках императора побывали, о чем свидетельствует карандашная запись на титульном листе: «Получено от Государя императора 14 апреля 1896 г.». Иными словами, рукопись, минуя Канцелярию Министерства императорского двора, без каких-либо экспертных заключений, поступила в библиотеку Придворного оркестра. Присылались августейшим любителям музыки нотные рукописи не только из Чехии, но и Англии, Америки, Румынии, Боснии и Герцеговины и др. стран.
Что же касается автографов великих музыкантов, то они, как правило, попадали к императорам через третьи руки. В Отделе рукописей РНБ хранится автограф оперы Йозефа Гайдна «Непредвиденная встреча». Опера была написана композитором в 1775 г. для музыкального театра князя Николауса Эстерхази в Эйзенштадте в Венгрии, где Гайдн работал капельмейстером около 30 лет. Эта опера, как и некоторые другие автографы Гайдна, находилась у наследников князя.
В Отделе рукописей хранится письмо потомка князя — Пала Антала Эстерхази А. Ф. Львову, в котором он предложил выбрать что-либо из рукописного наследия великого композитора. Какую цель преследовал венгерский князь, советуясь со Львовым, из письма не ясно. Но вполне возможно, что он выбирал подарок для русского императора. Отправляя письмо Львову, Пал Эстерхази собирался в Россию, куда он был направлен в 1856 г. в качестве австрийского посла для участия в церемонии коронования Александра II. Послы, как известно, не являлись на такие празднества без даров. Лучшего подарка, чем автограф Й. Гайдна, трудно себе представить. Но чтобы решить, какой именно из множества автографов подарить императору, он обратился к человеку, много лет музицировавшему в кругу царской семьи.
Львов прекрасно знал ее вкусы и был лучшим консультантом в этом вопросе. Он, вероятно, и дал совет князю. В результате, автограф оперы, «вложенный в роскошный богатый футляр, украшенный тонкою ручною работою из серебра», как отмечается в Отчете Императорской публичной библиотеки за 1858 г., был поднесен императору, а затем, передан в Публичную библиотеку.
Заметим, что Александр II не задерживал у себя драгоценные музыкальные подношения. В честь восшествия на престол в 19 февраля 1855 г., он получил в подарок автограф сказочной оперы-феерии Карла Марии фон Вебера «Оберон» от сына композитора Макса Марии фон Вебера. Для преподнесения и хранения рукописи, так же как и в случае с автографом Гайдна, по специальному заказу был изготовлен футляр в виде книги, обтянутый красным сафьяном с золотым тисненым «обрезом», с орнаментальным золотым и слепым тиснением и инкрустацией цветной кожей. Внутренняя сторона крышки футляра обтянута муаровым шелком, а на его дне закреплена муаровая лента для извлечения нот.
В том же 1855 г. Александр II сделал Императорской публичной библиотеке свой первый императорский подарок, передав сюда партитуру оперы. Причем это произошло 9 апреля — в тот самый день, когда Вебер завершил свою оперу, только 29 лет спустя. В партитуре есть запись композитора: «Vollendet London d[en] 9 Aprill 1826. Vormittags ¾ [vor] 12 Uhr. Und somit die ganze Oper Oberon. Maria Weber. Soli Deo gloria !!!» («Завершена в Лондоне 9 апреля 1826 г. утром без четверти 12. И таким образом вся опера Оберон. Мария Вебер. Единому Господу слава !!!».)
Кроме того, в партитуре имеется еще ряд записей, сделанных композитором, которыми он отмечал окончание работы над оперными номерами. Так, Интродукция I действия завершается следующей записью: «geendigt d[en] 11 September 1825 – Koselschen Garten. M. Weber». («Закончено 11 сентября 1825 г. Козельский сад. М. Вебер»).
За ансамблем Оберона, Гюона и Шеразмина с хором фей и хором эльфов (в рукописной партитуре № 4) следует помета Вебера: «beendiget d[en] 11 November 1825. Dresden». («Завершено 11 ноября 1825 г. Дрезден»).
Финалу I действия сопутствует указание: «Den ersten Act beendiget Dresden d[en] 18 November 1825. M. Weber» («Первый акт закончен в Дрездене 18 ноября 1825 г. М. Вебер»).
Ария Фатимы (в партитуре № 15, действие III), в соответствии с записью Вебера, — «Beendiget London d[en] 29 März 1826» («Завершена в Лондоне 29 марта 1826 г.»).
После каватины Реции (в партитуре № 19, действие III) композитором указано: «geendiget London d[en] 26 März 1826» («Закончено в Лондоне 26 марта 1826 г.»).
Рондо Гюйона (в партитуре № 20, действие III) сопровождает запись: «Geendet London d[en] 24 März 1826. Nachts 11 Uhr. M. Weber» («Закончено в Лондоне 24 марта 1826 г. в 11 часов ночи. М. Вебер»).
Хор, балет, соло Гийома (в партитуре № 21, действие III) оканчивается указанием: «beendiget Dresden d[en] 25 Januar 1826. M. Weber» («Завершено в Дрездене 25 января 1826 г. М. Вебер»).
Таким образом, в рукописи даны точные сведения о месте и времени сочинения отдельных номеров оперы. I-е действие было написано в Дрездене и его окрестностях (Козельский сад) с 11 сентября по 11 ноября 1825 г. Здесь же в Дрездене 25 января следующего 1826 г. был сочинен № 21 (по рукописной партитуре) к III-му действию. Другие же номера этого действия созданы уже в Лондоне с 24 по 29 марта того же года. Последней была написана Увертюра. Вебер отметил ее завершение, указав дату (9 апреля 1826 г.) и точное время (утро, без четверти 12). Эта запись свидетельствует о том, что работа над рукописью была закончена за три дня до представления, состоявшегося 12 апреля 1826 г. Вместе с Увертюрой композитор окончил работу над оперой в целом, за что в конце записи он воздал хвалу Господу.
Подаренная партитура сразу после передачи ее в Императорскую публичную библиотеку, как ценный, заслуживающий внимания экспонат, была выставлена для всеобщего обозрения в Отделении рукописей.
Мендельсон-Бартольди
Антон Кристанель, заказывая Мендельсону это произведение, предложил ему в качестве текста слова армянского патриарха Иоаннеса, сказанные царю Николаю I во время церемонии подношения ему частицы святого креста Господня близ Эчмиадзина. Слова эти звучали так: «Пусть победоносный знак животворящего Креста непрестанно защищает Тебя и Твое высокое потомство от врагов видимых и невидимых. Аминь».
Написав хор на эти слова, внеся в них небольшое изменение (слова «Твое высокое потомство» он заменил словосочетанием - «твоих близких»), Мендельсон запретил Кристанелю публиковать его. Вследствие этого, даже после смерти композитора ни одно немецкое издательство не решалось его издать. И, поскольку текст хора был взят из обращения к русскому императору, Кристанель, под предлогом того, что произведение было написано якобы в его честь, решил просить Николая I о его публикации. И здесь, как и в случае с оперой И. Гайдна, в качестве посредника был привлечен Алексей Федорович Львов, который и представил «Праздничную песнь» царю, но уже не Николаю I, умершему в 1855 г., а его наследнику Александру II, к которому также относились слова армянского патриарха, использованные в тексте хора.