Вольтер и Руссо: непримиримое противоречие?

Во мнении потомков Вольтер и Руссо – два главных представителя просветительской идеологии, предшественники Французской революции. Однако для современников они были соперниками, почти врагами.

Вольтер ревниво и пристально следил за творчеством «женевского гражданина». В его библиотеке сохранилось более двух десятков томов произведений Жан-Жака: собрание сочинений в одиннадцати томах и отдельные сочинения, среди которых роман «Эмиль, или О воспитании», «Рассуждение о науках и искусствах», «Рассуждение о происхождении неравенства», «Общественный договор», «Письма с Горы», «Музыкальный словарь». Примерно столько же – сочинений разных авторов, посвященных творчеству Руссо. По большей части это резко критические отзывы, а также постановления о запрете его книг, прежде всего «Эмиля».

В составе искусственных сборников – конволютов, которые Вольтер называл «попурри», объединяя под одним переплетом материалы по интересовавшим его темам – несколько экземпляров «Исповедания веры савойского викария», текста, который и притягивал и отталкивал Вольтера. Некоторые «попурри» содержат произведения Руссо и работы, ему посвященные.

Многие экземпляры сочинений «женевского гражданина» испещрены пометами Вольтера, и часто его замечания весьма ядовиты.

Вольтер и Руссо заочно познакомились в 1745 году, обменявшись письмами по поводу переделки вольтеровской пьесы «Принцесса Наварская». Руссо так вспоминал об этом в «Исповеди»:

В зиму, последовавшую за битвой при Фонтенуа, в Версале было много празднеств. Между прочим, давалось несколько опер в театре Птит-Экюри. В их числе была драма Вольтера «Принцесса Наваррская», музыку к которой сочинил Рамо. Это сочинение было переработано и получило новое название: «Празднества Рамиры». Новый сюжет требовал некоторых изменений в дивертисментах, как в стихах, так и в музыке. Нужно было найти кого-нибудь, кто справился бы с этой двойной задачей. Так как Вольтер, находившийся тогда в Лотарингии, и Рамо были заняты оперой «Храм славы» и не могли уделить «Рамире» внимания, Ришелье подумал обо мне и велел предложить мне взяться за нее, а чтобы я мог лучше разобраться с задачей, прислал мне отдельно стихи и ноты. Прежде всего, я решил не прикасаться к тексту иначе, как с согласия автора, и написал Вольтеру по этому поводу, как и подобало, очень вежливое, даже почтительное письмо.

Вольтер направил Руссо любезный ответ.

Знаменитое «Рассуждение о науках и искусствах», в котором на вопрос Дижонской академии «Способствовало ли восстановление наук и искусств очищению нравов» Руссо дал отрицательный ответ, вызвало шквал опровержений в печати того времени, однако не привлекло большого внимания Вольтера. Экземпляр издания этого сочинения имеется в Библиотеке Вольтера, но на нем нет помет или других знаков чтения.

В 1755 году Жан-Жак издал второй свой знаменитый трактат, «Рассуждение о происхождении неравенства». По поводу этой книги он получил от Вольтера вежливое, но весьма ироничное письмо:

Я получил ваше новое сочинение, направленное против рода человеческого, и благодарю вас. Вы понравитесь людям, которым говорите правду в глаза, но вы их не исправите <…> Никто не употребил столько ума, чтобы постараться сделать нас животными. Когда читаешь ваше сочинение, хочется встать на четвереньки. Однако я, оставив эту привычку больше шестидесяти лет назад, к несчастью чувствую, что не смогу к ней вернуться … Я довольствуюсь ролью мирного дикаря в уединении, которое я избрал возле вашей родины, где вас, к сожалению, нет.

При этом «Рассуждение о происхождении неравенства» вызвало неподдельный интерес Вольтера (см. раздел: «Рассуждение о неравенстве». Пометы Вольтера). В Библиотеке Вольтера есть также отзыв на это произведение Руссо (Du Rey de Meynieres. Réflexions d’une provinciale sur le discours de M. Rousseau, citoyen de Genève, touchant l’origine de l ’inegalité des conditions parmi les hommes (БВ 5–116)).

1 ноября 1755 года в Лиссабоне произошло землетрясение, уничтожившее шестьдесят тысяч жителей города. Это стихийное бедствие потрясло Вольтера, как и многих его современников. Через несколько месяцев он выпустил поэму, полное название которой – «Поэма о разрушении Лиссабона, или проверка аксимы: “Все хорошо”». Если раньше Вольтер рассматривал зло как один из путей к мировому благу, теперь он решительно рвет с таким представлением. Для него становится неприемлем бездумный оптимизм. Он сочувствует людским страданиям и возмущается их несправедливостью.

Жан-Жак ответил Вольтеру на «Поэму о разрушении Лиссабона» письмом от 18 августа 1756 года, названным в дальнейшем «Письмо о Провидении».

«Женевский гражданин» утверждал, что нет причин сомневаться в благости Божией, что люди сами виновны в своих несчастьях, поскольку сами, по собственной воле скученно селятся в городах, разрушение которых приводит к жертвам. Письмо Руссо было широко известно в Европе. Перевод его на русский язык стал одним из первых переводов Руссо в России.

«Письмо о Провидении» вызвало большой интерес Вольтера. Не случайно в одном из попурри имеется его копия, сделанная рукой секретаря Вольтера Ж.-Л. Ваньера (БВ 11–208).

Косвенно Вольтер ответил на письмо Руссо знаменитой повестью «Кандид», где опровергал тезис «Все к лучшему в этом лучшем из миров».

Окончательный разрыв Руссо и Вольтера произошел в 1760 году, после того как Вольтер поддержал устройство в Женеве театра. Руссо резко выступал против театральных представлений в Женеве, считая, что театр приведет к порче нравов в республике. В ответ на помещенную в «Энциклопедии» статью Д’Аламбера «Женева» он написал знаменитое «Письмо Д’Аламберу о зрелищах».

Вольтер резко отрицательно откликнулся на это сочинение Руссо и в письме к Д’Аламберу от 4 мая 1759 года назвал его безумцем.

Резкая оценка Вольтера и появление в Женеве театра, в известной степени благодаря его усилиям, стали для Руссо поводом к разрыву.

17 июня 1760 года он написал «фернейскому отшельнику» письмо:

Я вас не люблю. Вы нанесли мне обиды, которые были мне особенно чувствительны — мне, вашему ученику и поклоннику. Женева дала вам убежище, а вы за это погубили ее. Вы сделали моих сограждан чуждыми мне, в награду за похвалы, которые перед ними я расточал вам. Вы делаете невозможным мое пребывание в Женеве, вы заставите меня умереть на чужбине, лишенным всех утешений и, вместо всякого почета, брошенным в помойную яму, в то время как вас на моей родине будут сопровождать все возможные почести. Наконец, я ненавижу вас за то, что вы этого хотели, но ненавидя вас, я сознаю, что мог бы вас любить, если бы вы этого пожелали. Из всех чувств к вам, какими было переполнено мое сердце, остается лишь удивление, в котором нельзя отказать вашему гению, и любовь к вашим сочинениям. Если я могу уважать только ваши дарования, то это не моя вина. Я никогда не нарушу уважения, которого требуют ваши таланты, и буду поступать так, как предписывает это уважение. Прощайте.

После этого письма отношения между двумя философами становятся откровенно враждебными, но Вольтер продолжает следить за творчеством своего соперника.

В 1761 году Руссо выпускает роман «Юлия, или Новая Элоиза». Вольтер называет его «глупым, мещанским, бесстыжим и скучным» и, под именем маркиза Ксименеса, печатает памфлет «Письма о Новой Элоизе». Тем не менее, он внимательно следит за откликами на роман. В его библиотеке имеется, в частности, направленная против «Новой Элоизы» книга Ш. Борда «Предсказание, извлеченное из старой рукописи» (Borde Ch. Prédiction tirée d’un vieux manuscrit. [S. l., 1761]).

В 1762 году вышли еще две знаменитые книги «женевского гражданина» – «Эмиль», в котором центральное место занимает «Исповедание веры савойского викария», и «Общественный договор». И роман о воспитании, и политический трактат испещрены пометами Вольтера (см. «Общественный договор. Пометы Вольтера», «Исповедание веры савойского викария. Пометы Вольтера»).

«Я посмеялся над его “Эмилем”, который выглядит, конечно, пошлым персонажем, — писал фернейский отшельник д’Аламберу 15 сентября 1762 года, — книга эта заставила меня скучать, но в ней есть пятьдесят страниц, которые мне хочется переплести в сафьян».

«Эмиль» был осужден в Женеве и в Берне, а 28 августа 1762 года парижский архиепископ Кристоф де Бомон выпустил по поводу романа специальное пасторское послание. Руссо ответил «Письмом к Кристофу де Бомону». Об этом письме и о пометах Вольтера.

В 1763 году Руссо напечатал «Письма с Горы», направленные против властей Женевы. Здесь он разоблачил «фернейского патриарха» как автора антирелигиозной и антихристианской «Проповеди пятидесяти». Вольтер, который открещивался от этого сочинения, был взбешен. Чтобы отомстить, он выпустил брошюру «Мнение граждан», где протестовал против «Писем с Горы», надев маску благонамеренного буржуа, и раскрыл подробности личной жизни Жан-Жака. До конца своих дней Руссо не верил в авторство Вольтера и считал сочинителем этого пасквиля женевского пастора Верна.

Вольтер продолжать преследовать Руссо и дальше. Он сделал его героем своей сатирической поэмы «Гражданская война в Женеве», а когда Руссо пытался найти убежище в Англии, постарался очернить его в глазах философа Дэвида Юма.

Вольтер и Руссо ушли в мир иной почти одновременно в 1778 году. Несмотря на их вражду и разногласия, в глазах потомков женевский гражданин и фернейский отшельник стоят рядом. Не случайно в XIX веке в Фернейском замке были установлены и статуя Вольтера, и статуя Руссо.