Неосуществленные замыслы П. И. Чайковского
Отвергнутый сценарий
«Кардинал»
Однако, отказавшись от «Отелло», Петр Ильич вновь просит Стасова найти какой-либо сюжет для оперы. На что Владимир Васильевич предлагает ему сценарий оперы «Кардинал» по историческому роману Альфреда де Виньи «Сен-Мар, или заговор времен Людовика XIII». Этого сценария нет в эпистолярном наследии Стасова, хранящемся в РНБ. Письмо, в котором он его излагает, вообще не сохранилось. Есть только ответ Чайковского от 8 апреля 1877 г.:
«Ваш (превосходно, впрочем, составленный) сценариум мне не то чтобы не понравился, но как-то испугал меня, пришелся не по плечу мне. Он сразу показался мне слишком пестр, слишком нагроможден интересами и эффектами всякого рода, слишком сложен и громаден. <...> Я не доверился безотчетно первому впечатлению и с тех пор успел несколько раз перечитать и переобсудить предлагаемый Вами сюжет. Теперь я пришел окончательно к тому убеждению, что "Кардинал" не удовлетворяет потребностям моей музыкальной организации. <...> Мне нужен такой сюжет, в котором преобладал бы один драматический мотив, напр[имер]: любовь (материнская или половая — это все равно), ревность, честолюбие, патриотизм и т. п. Я желал бы драмы более интимной, более скромной, чем та громадная историческая драма, в которой благородное самопожертвование Сен- Марса, коварство Ришелье, слабость короля, ветреность Марии, мученичество Грандье, преданность аббата, низость отца Иосифа, — составляют в совокупности колоссальную драму, требующую колоссального таланта и, в случае написания оперы, колоссального театра, с колоссальной труппой и т. д. Да и либреттист нужен для этого сценариума колоссальный! <...> Да, наконец, опера Гуно меня смущает»26.
«...за исключением Вагнера, нет того живущего композитора, которому соперничество с Гуно было бы нипочем. Что касается меня, то я считал бы себя счастливейшим человеком, если б мог написать оперу, хотя бы наполовину столь же прекрасную, сколь прекрасна опера“Фауст”»27.
В послесловии к этому письму Чайковский вспоминает еще об одном музыканте, к которому Стасов относился по выражению Петра Ильича «неблагосклонно» — о Моцарте:
«О, как мне жаль Вас! Как жаль людей, чутких к музыке и, между тем, утративших способность наслаждаться этой божественной красотой и простотой! Умирая, я желал бы слушать отрывки из "Дон-Жуана" или andante его g-moll'ного квинтета!».
Завершает письмо Петр Ильич словами: «Не прикажете ли возвратить Вам сценарий?». На что Стасов в скором времени (27 апреля 1877 г.) отвечает достаточно учтиво, но с едва сдерживаемым раздражением:
«...попрошу Вас воротить мне сценариум "Кардинала", так как Вам он вовсе не нужен, а мне, может быть, авось когда-нибудь на что-нибудь пригодится <...>. [Я] не имел и не могу иметь ни малейших претензий непременно потрафить в этом отношении для Вас или для кого бы то ни было другого — ведь так трудно перенестись в чужую личность и верно отгадать, что именно годится для этой личности. Поэтому-то я так упорно всегда отказываюсь, когда кто из знакомых моих музыкантов желает запереть меня в это столь трудное дело. Но как бы там ни было, по крайней мере, мы вот теперь с Вами добрались хоть до одного прочного результата, того что я Вам решительно не гожусь в сочинители сценариума <...>. Что касается Моцарта, то еще раз повторяю, не выношу его итальянского “сладкогласия” и формалистики. Что у Моцарта получше и помужественнее, тем он обязан Глюку. Так лучше обратиться к оригиналу»28.
Однако Чайковский все же надеется написать оперу и упрекает Владимира Васильевича в том, что тот не желает ему помочь.
«Если бы Вы захотели хорошенько поискать, то конечно могли бы найти что-нибудь более подходящее к моей музыкальной индивидуальности. <...> Из всего что Вы мне пишете, я вывожу с прискорбием одно только заключение: что Вы не хотите для меня постараться и поискать. Это очень жаль, но оперу я все-таки напишу»29.
Это последнее высказывание Чайковского настолько возмущает Стасова, что он цитирует его в своем ответном письме и мотивирует свой отказ писать новый сценарий тем, что у него
«нет времени (<...> даже и охоты) ломать голову, хлопотать, стараться только для того, чтоб все это ни к чему ровно не привело. У меня в голове одни понятия о сюжетах для оперы — они Вам нисколько не годятся, что же мне делать? Где мне взять другой образ мыслей, чтобы потрафить на то, что специально для Вас пригодно? <...> Назовите мне задачу, какую Вам угодно <...>, я готов самым старательным и добросовестным образом поработать над нею <...>, [но] чтобы напрасно не терять времени»30.
Н. В. Рамазанова