К 175-летию со дня рождения П. И. Чайковского
«Музыка… из глубины взволнованной вдохновением артистической души»

Детские упражнения в переводах
на французский язык

В 1907 г. брат композитора Модест Ильич Чайковский передал в Императорскую Публичную библиотеку 365 собственноручных писем Петра Ильича. Помимо этих писем в опубликованном Отчете Библиотеки значились «Детские упражнения П. И. Чайковского в переводах на французский язык». Под таким названием документы вошли в Опись фонда Чайковского, составленную в 1959 г. В том же году вышел пятый том Полного собрания сочинений П. И. Чайковского, где «детские упражнения» оказались письмами восьмилетнего Пети разным лицам на французском языке. Впрочем, нельзя сказать, что сотрудница Отдела рукописей, известный музыковед-текстолог, Анастасия Сергеевна Ляпунова, составлявшая опись фонда Чайковского, ошиблась, дав такое название этим материалам. Письма, о которых идет речь, представляют собой довольно небрежные черновики с исправлениями и помарками. Эти черновые записи выполнялись мальчиком под руководством его гувернантки Фанни Дюрбах. По сути дела это были действительно детские упражнения, которые Фанни сохранила у себя, а затем подарила Модесту Ильичу. Сами же письма, возможно, были переписаны набело и отправлены адресатам.
Одним из получателей писем Чайковского была его тетушка Елизавета Андреевна Шоберт (урожд. Ассиер) – младшая сестра матери Чайковского.

Моя дорогая тетя Лиза и мой дядя.
Я очарован дорогим письмом, которое Вы нам написали, и я очень доволен, что Вы, мой дядя, уже хорошо себя чувствуете, и что у Вас очень красивый дом, и что Вы имеете, наверное, все, что Вам нужно, лошадей, коров и добро [два последних слова зачеркнуты], это самое необходимое. Мне кажется, что Вы сможете часто доставать чай, потому что Омск или Сибирь недалеко от Китая. Вы можете купить за 12 рублей пуд меда. Я целую тысячу раз Ваши руки, моя дорогая тетя Лиза и мой дорогой дядя [последнее предложение зачеркнуто].
В тот день, когда мы получили Ваше первое письмо, был бал и прогулка на пароходе, построенном здесь господами англичанами. Эта прогулка была в Устречку на Каме. Машины уже старые, они были взяты в Астрахани. Но пароход с виду очень красив, на нем три каюты с окнами, но он идет очень медленно – в час две версты. Посреди прогулки очень быстро подошла лодка и сообщила, что приезжает генерал Глинка, но его никто не встретил, вернулись домой, и папа отправился к генералу.
Прощайте.
Пьер.

Брат композитора Модест Ильич Чайковский датировал это письмо 1847 г., а его публикаторы – следующим, 1848 г. Письмо было написано из Воткинска в Омск, где в это время Елизавета Андреевна жила с мужем – полковником Василием Васильевичем Шобертом и четырьмя дочерьми. Помимо детских, но при этом весьма практических рассуждений о том, что необходимо для семейного достатка: красивый дом, скот и «добро», а также возможность приобретения китайского чая и дешевого меда, которая открывалась перед сибиряками, – здесь есть и географический ориентир – река Кама и один из крупнейших ее портов (после Перми) Усть-Речка.

Есть в письме и высказывание о здоровье дяди. По-видимому, эта реплика возникла не случайно. Петя, зная о болезни Василия Васильевича, радовался его выздоровлению. Однако оно, вероятно, было далеко не полным, поскольку в следующем году Василий Васильевич скончался, а любимая тетушка Лиза вместе с детьми перебралась на Урал, но уже не в Воткинск, а в Алапаевск, куда к этому времени переехала семья Чайковских.

С Елизаветой Андреевной Шоберт связаны, как известно, многие годы в жизни Чайковского, как в Алапаевске, так и в Петербурге. Во время болезни матери его с другими детьми на некоторое время перевезли к ней на Васильевский остров. В 1862 г. она, по словам брата композитора Модеста, приобрела «частный пансион (некоей г-жи Дюливье)» на Пантелеймоновской улице (ныне ул. Пестеля), дом 11, где Петр Ильич жил во время окончания консерватории в 1865 г. Позже в этом же доме снимали квартиру М. П. Мусоргский и Н. А. Римский-Корсаков.

Другое детское письмо Чайковского, написанное им в том же 1848 г., адресовано совсем незнакомому ему человеку – сестре его гувернантки француженки Фанни Дюрбах – Фредерике.

Содержание этого письма очень краткое:
Мадемуазель!
Хотя я Вас в действительности не знаю, но я Вам пишу письмо, потому что Вы сестра мадемуазель Фанни. Я написал письмо мадемуазель Адели, другу мадемуазель Фанни. Я знаю Ваше имя Фредерика, Ваша фамилия Дюрбах.
Мадемуазель хочет написать Вам стихи о моей Родине.
Прощайте, мадемуазель.
Пьер Чайковский.

Стихи о России, упомянутые здесь, связаны с занятиями поэзией, вошедшими в круг предметов, которыми Фанни увлекала своих воспитанников. И конечно для Пети были важны стихи именно о России, к которой, как писал Модест Ильич Чайковский, он испытывал «совершенно исключительную любовь». В этом отношении примечателен эпизод его биографии, записанный братом Модестом: «Однажды он, сидя за атласом, развернул его и, смотря на карту Европы, начал покрывать поцелуями Россию, затем делал вид, что плюет на всю остальную Европу. Фанни остановила его и начала объяснять, что <…> презирать ближних только за то, что они не русские, стыдно и проч. Тогда Петя ответил ей: “Вы напрасно меня браните потому что, вероятно, не заметили, что, оплевывая все страны, я прикрыл рукою Францию”». Это восторженное отношение к родине он, по-видимому, стремился распространить как можно шире, увлекая им, в частности, живущих во Франции друзей и родных своего учителя, наставника и друга – Фанни Дюрбах.

Среди бумаг Чайковского, принадлежавших Фанни, были и записи собственных стихов Чайковского на французском языке. Хотя Фанни Дюрбах не подарила эти записи Модесту Ильичу, он скопировал их, перевел на русский язык и опубликовал.

Возможно, именно об этом стихотворении и идет речь в письме восьмилетнего Чайковского, адресованного Фредерике Дюрбах.