К 175-летию со дня рождения П. И. Чайковского
«Музыка… из глубины взволнованной вдохновением артистической души»

Музыка в Училище правоведения

Владимир Васильевич Стасов, окончивший Императорское училище правоведения в 1843 г., в своих воспоминаниях писал, что оно было «наполнено музыкальными звуками от одного конца до другого. Играли на множестве фортепиан, на скрипках, флейтах, виолончелях, валторнах, контрабасах не только в одних дортуарах, но даже <…> в разных закоулках по коридорам». Во дворце попечителя Училища принца Ольденбургского выступали лучшие приезжие знаменитости, на концерты которых водили воспитанников «для образования и развития их вкуса и понятий».

Роль музыки во время обучения там П. И. Чайковского значительно изменилась. По словам Г. П. Сюзора, в это время «уроки музыки приобретают характер казенный, а отсутствие концертов лишает их своей притягательной силы. Даже посещение воспитанниками театров и концертов в педагогических целях ограничивается праздничными днями, и ни о каких экстренных отпусках не могло быть и речи». Иными словами, такого музыкального энтузиазма, который царил в Училище в 1830-х – 1840-х гг. при В. В. Стасове и А. Н. Серове, во время обучения там Чайковского уже не было. Возможно, поэтому его современники о музыкальных занятиях Петра Ильича в период его обучения в Училище правоведения высказываются самые разные мнения.

«…его школьные годы не только совпадают с полным застоем развития музыкального дарования, но в период 1852–1859 года и во всех других отношениях рост композитора как бы приостанавливается».

В. Н. Герард, отдавая предпочтение не столько музыкальным достижениям Чайковского, сколько поэтическим творениям Апухтина, все же вспоминал об импровизациях Петра на рояле и о совместных посещениях ими музыкальных театров. Князь В. П. Мещерский сохранил в памяти занятия Чайковского с Карлом Яковлевичем (Карлом Фридрихом) Карелем, любившим музыку, как писал о нем Стасов, «страстно до самозабвения». «Наш учитель музыки, белый как лунь старик немец Карель, – вспоминал Мещерский, – просиживал уже часы со своим любимым учеником Петром Чайковским, любуясь зачатками его таланта и его страстным прилежанием к фортепианной игре».

Как сам Чайковский относился к музыкальной жизни Училища и его собственной роли в ней неизвестно, поскольку письма этого времени почти не сохранились. Лишь много лет спустя – в конце ноября 1879 г. в письме к Надежде Филаретовне фон Мекк он вспомнит о пении в хоре во время архиерейской службы, совершавшейся в Училище правоведения в Екатеринин день.

«Близких имянинниц у меня сегодня (в Екатеринин день) нет, – пишет Петр Ильич.

– Но как мне памятен этот день по Училищному празднику. Не знаю, как теперь, а в мое время в Екатеринин день у нас служил литургию ежегодно митрополит. С самого начала учебного курса мы готовились к Екатеринину дню; певчие в мое время были хорошие. Когда я был мальчиком, у меня был великолепный голос – сопрано, и я несколько лет сряду пел первый голос в трио, которое на архиерейской службе поется тремя мальчиками в алтаре, при начале и конце службы. Литургия, особенно при архиерейском служении, производила на меня тогда (а отчасти, и теперь еще) глубочайшее поэтическое впечатление. И в самом деле, если внимательно следить за служением, то нельзя не быть тронутым и потрясенным этим великолепным священнодействием. Как я гордился тогда, что пением своим принимал участие в службе! Как я был счастлив, когда митрополит благодарил и благословлял нас за это пение! Потом нас, обыкновенно, сажали за один стол с митрополитом и принцем Ольденбургским. Затем отпускали домой, и что за наслаждение было прийти домой и гордиться перед домашними своими певческими подвигами и благосклонным вниманием митрополита! Потом целый год вспоминался чудный день, и желалось скорейшее повторение его».

Особое торжественное богослужение в день св. Екатерины совершалось в связи с тем, что церковь при училище была освящена в память о матери Петра Георгиевича Ольденбургского – Екатерины Павловны. Дочь императора Павла I и императрицы Марии Федоровны, в первом браке великая княгиня Ольденбургская, через четыре года после смерти супруга (отца Петра Георгиевича – принца Георга) вышла замуж за наследного принца вюртембергского Вильгельма. В скором времени Вильгельм вступил на престол, и Екатерина Павловна стала королевой Вюртембергской. Умерла она 9 января 1819 г.

Устроение церкви при Училище, ее местоположение, штат и другие сведения о ней описаны в документе, хранящемся в Российской национальной библиотеке – «Ведомости о церкви Святыя великомученицы Екатерины, что при Императорском училище правоведения в столичном городе Санкт-Петербурге».

В числе лиц, упоминаемых в документе, был протоиерей Михаил Измайлович Богословский – человек, оказавший большое влияние на Чайковского. «В памяти Петра Ильича, – писал Модест Чайковский, – осталась навсегда картина, как, однажды <…> появилась в светло-синей рясе благолепная фигура отца Богословского, показавшаяся ему необыкновенно прекрасной».

В Училище Богословский преподавал несколько предметов – Закон Божий, логику и психологию. В «Ведомости о церкви св. вмц. Екатерины при Императорском училище правоведения» в разделе «О причте означенной церкви» даны сведения о нем, уточняющие некоторые детали его биографии.

В этой «Ведомости», помимо перечисления этапов его служения до 1845 г., содержится в частности косвенная характеристика одного из свойств его характера, которые описал в свое время В. В. Стасов, – «самостоятельность, мужественная прямота и чистота намерений». По свидетельству «Ведомости», будучи назначенным членом Комитета по рассмотрению текстов, составленных Духовными академиями, для Духовных семинарий, он отказался от этого звания, поскольку «не мог следовать ходу занятий Комитета <…> по совести и убеждению». Достоинства личности Богословского формулирует и Модест Ильич: «Во всех отношениях, из тогдашнего персонала руководителей Училища, он был, несомненно, самый выдающийся и по учености, и по талантливости, и по цельности, и по стойкости убеждений». В 1865 г., уже после окончания Чайковским Училища правоведения Богословский был назначен Главным священником армии и флота Высочайшим повелением императора Александра Николаевича.

К богослужению в церкви Св. Екатерины в Училище правоведения имел и другой его преподаватель – Гавриил Якимович (Иоакимович) Ломакин.

Описывая свои впечатления от архиерейского богослужения, и вспоминая о своем участии в нем, Чайковский имени Ломакина не упоминает, хотя роль Гавриила Якимовича в подготовке хора к столь торжественному церковному действу, несомненно, была значительной. Каким был Ломакин в Училище как педагог и музыкант, мы знаем со слов В. В. Стасова:

«С самого начала нашего знакомства, я <…> очень любил его и ценил его доброту, любезность, милое обращение, отсутствие учительски-деспотических приемов. Впоследствии я стал ценить в нем высокие музыкальные его качества, любовь и понимание настоящей музыки и редкое уменье не только управлять и двигать хором, но еще достигать посредством его эффектов глубоко-художественных».

Как известно, Гавриил Якимович служил учителем пения в нескольких учебных заведениях, кроме того, занимался подготовкой певчих в Капелле графа Шереметева, а также в Придворной певческой капелле. Именно два последних учреждения он считал наиболее значимыми в своей жизни, о чем свидетельствуют его Автобиографические записки. Училищу правоведения, судя по Запискам, где оно вообще не упоминается, он особого значения он не придавал. В то же время, Ломакин очень ответственно и профессионально относился к своим обязанностям, и одно из нескольких своих методических пособий адресовал именно воспитанникам Училища («Метода пения для общего учения Воспитанников Императорского Училища Правоведения»). Помимо этого, для четырехголосного хора выпускников он написал «Прощальную песнь», которую, возможно, пел и Петр Ильич Чайковский во время торжественного выпускного акта.

И все же на Чайковского в большей степени оказали влияние не уроки Ломакина, а содержательные и эмоционально насыщенные проповеди Богословского. Его священнодействие в церковном богослужении, «чинное, истовое, величавое», по воспоминаниям брата Модеста, производили на Петра колоссальное воздействие.

«Та любовь к церковным службам и пению, – пишет Модест Чайковский, – которая заставляла Петра Ильича до самой кончины, по возможности, не пропускать обедни в праздничные дни, да и интерес к церковной музыке, желание что-нибудь сделать для нее – имели, несомненно, источником впечатление, произведенное на него о. Михаилом Измайловичем Богословским».