Н. В. Рамазанова

Светские переложения, созданные в Капелле

Не так давно Марина Павловна Рахманова опубликовала письмо Н. А. Римского-Корсакова к С. В. Смоленскому, обнаруженное ею в Отделе письменных источников Государственного исторического музея³³. Это письмо свидетельствует о том, что в 1895 г. Смоленский обращался к композитору с просьбой предоставить ему возможность познакомиться с переложениями сочинений разных авторов Николая Андреевича, созданных в Капелле и предназначенных для смычковых инструментов. В ответ Римский-Корсаков направил его к А. С. Аренскому, возглавлявшему Капеллу в это время.

«По-видимому, – пишет М. П. Рахманова, – Смоленский поступил так, как указано в письме, и получил от Аренского ответ», в котором говорилось, что «в настоящее время <…> в Капелле производится капитальный ремонт; для нотного склада, где хранятся рукописи, отводится новое помещение». Он предложил Смоленскому приехать в Санкт-Петербург в октябре, когда ремонт закончится. По словам М. П. Рахмановой, «переложения Римского-Корсакова так и канули в Лету; вероятно, если бы они не были утрачены, Смоленский смог бы разыскать их в пору, когда он сменил Аренского на посту управляющего Капеллой»³⁴.

Между тем, в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки, в фонде Н. А. Римского-Корсакова удалось обнаружить 18 его переложений, предназначенных для исполнения оркестровым классом Капеллы. Причем большая их часть написана в тетрадях, облаченных в синие обложки, на которых наклеены листочки с шифрами библиотеки Придворной певческой капеллы, а в самих тетрадках стоят ее штемпели.

В некоторых рукописях, помимо штемпелей Придворной капеллы есть еще и штемпели Государственной Академической капеллы. То есть, в 1922 г., когда Императорская Придворная певческая капелла была переименована в Государственную Академическую, рукописи находились еще в ее библиотеке. И лишь новые штемпели, перечеркивающие предыдущие и подтверждающие факт отчуждения рукописей словом «погашено», свидетельствуют об их изъятии.

Это, судя по всему, произошло после 1958 г., когда Анастасия Сергеевна Ляпунова, хранитель и исследователь музыкальных рукописей Государственной публичной библиотеки, выступила с докладом «Краткий обзор архивных материалов Н. А. Римского-Корсакова» в Ленинградском государственном театральном институте (ныне Российский институт истории искусств). В докладе она сообщала, что «в библиотеке Государственной академической капеллы до сих пор хранятся переложения, которые Н[иколай] А[ндреевич] делал для ученического оркестра инструментального класса Придворной певческой капеллы»³⁵. И уже в следующем 1959 г. в Публичную библиотеку непосредственно из Капеллы поступили эти рукописи.

Таким образом, в 1895 г., когда Смоленский обращался к Римскому-Корсакову, а затем к Аренскому, переложения Римского-Корсакова все еще находились в Капелле и лишь стечение обстоятельств (летнее время, капитальный ремонт здания и новое помещение, отводящееся для «нотного склада») помешало ему познакомиться с ними.

Работа Н. А. Римского-Корсакова над переложениями началась летом 1884 г., когда он создал в Капелле ученический струнный оркестр. В «Летописи моей музыкальной жизни» Римский-Корсаков записал, что его первыми трудами в этом направлении были переложения «преимущественно из опер Глинки, например “Как мать убили”, “Ты не плачь, сиротинушка” и т. п.»³⁶. Речь идет об опере "Жизнь за царя". Рукописей этих аранжировок в личном фонде композитора не оказалось, но здесь находятся рукописные материалы, связанные с переложениями отдельных фрагментов из другой оперы М. И. Глинки – «Руслан и Людмила». Той самой, которой он восхищался в юности, и с которой, собственно, по словам самого Римского-Корсакова, началась его любовь к музыке³⁷.

Для переложения он избирает три фрагмента:

1. М. И. Глинка. Руслан и Людмила. Антракт ко 2-му действию. Переложение для духового оркестра уменьшенного состава Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. На л. 1 цветным карандашом запись: «Придворной капеллы». Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 402.
2. М. И. Глинка. Руслан и Людмила. Марш Черномора. Переложение для духового оркестра уменьшенного состава Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 403.
3. М. И. Глинка Михаил Иванович. Руслан и Людмила. Антракт к 5-му действию. Переложение для духового оркестра уменьшенного состава Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 404.

Правда, это случилось позже, когда Николай Андреевич ввел духовые инструменты в оркестровый класс. Рукописи не датированы, но, поскольку работа Римского-Корсакова в оркестровом классе, связанная с духовыми инструментами, продолжалась с 1885 по 1892 гг.³⁸, можно предположить, что данные переложения создавались в этот период времени (хотя самая поздняя дата, проставленная композитором на рукописях, сохранившихся в Библиотеке – 1886 г.).

Таким образом, условно можно датировать эти и другие переложения Николая Андреевича, в которых также присутствуют духовые инструменты, 1885–1886 годами:

1. В. А. Моцарт. Симфония g-moll. Отрывок. Переложение для 2-х флейт и двух кларнетов in B Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 412.
2. Подблюдная песня. Для духового оркестра. Партитура. Копия переписчика. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. Приписки и пометы карандашом рукой Н. А. Римского-Корсакова. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 278.
3. В. Беллини. Квинтет из оперы «Сомнамбула». Переложение для духового оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Автограф. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 345.
4. А. К. Глазунов. Серенада для оркестра. Переложение для оркестра уменьшенного состава Н. А. Римского-Корсакова. Партитура для духовых инструментов. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. На л. 1 цветным карандашом запись: «Придворной капеллы». 21 декабря 1886 г. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 401.

Другие переложения созданы им для симфонического оркестра:

1. Ф. Шопен. Ноктюрн D-dur. Транскрипция для виолончелей А. Ф. Серве. Переложение для оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Тайцы. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 449.
2. Ф. Шопен. Ноктюрн, ор. 9, № 1. Переложение для оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Тайцы. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 447.
3. Дж. Мейербер. Хор детей из оперы «Пророк». Переложение для малого симфонического оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Тетрадь в синей, художественно оформленной обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. 16 ноября 1886 г. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 410.
4. Дж. Мейербер. Ария Изабеллы из оперы Роберт-Дьявол. Переложение для кларнета in A в сопровождении оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Партия кларнета. Копия переписчика. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 411.

Лишь две из этих рукописей имеют точные даты: Хор детей из оперы Дж. Мейербера «Пророк» – 16 ноября 1886 г. и Серенада для оркестра А. К. Глазунова – 21 декабря 1886 г.

Оба произведения, как и два Ноктюрна Ф. Шопена, предназначены для оркестра. То есть в их воспроизведении должны были принимать участие не только учащиеся, игравшие на духовых, но также и исполнители на струнных инструментах, которые, как писал Н. А. Римский-Корсаков, к сезону 1885–1886 годов «уже значительно продвинулись и начинали играть сносно более или менее трудные вещи»³⁹.

Но вернемся к письму Николая Андреевича Римского-Корсакова Степану Васильевичу Смоленскому. Последний интересовался переложениями Николая Андреевича не для духовых и не для оркестра в целом, а для «смычковых инструментов»⁴⁰. И этих рукописей в архиве композитора оказалось достаточно много:

1. Вариации на хорал для струнного оркестра. Партитура. Копия переписчика. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. 27 марта 1885 г. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 274.
2. Ф. Шопен. Две мазурки, ор. 50, № 1 и ор. 56, № 2. Переложение для струнного оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Тайцы. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. 19, 20 июня 1885 г. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 446.
3. Ф. Шопен. Ноктюрн, ор. 37, № 1. Переложение для струнного оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Тайцы. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Тетрадь в синей, художественно оформленной, обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. 27 июня 1885 г. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 448.
4. Г. Доницетти. Секстет из оперы «Лючия ди Ламмермур». Переложение для струнного оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Тетрадь в синей обложке со штемпелями и шифром Певческой капеллы. Партитура. 10 авг. 188[5] г. Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 408.
5. Четыре вариации на хорал для струнного квартета. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. 4 ноября 1886 г. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 279.
6. А. Вьетан. Shansons russes («Не белы то снеги», «Во поле береза стояла»). Переложение для струнного оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 400.
7. Ф. Шуберт. Вальс A-dur. Переложение для струнного оркестра Н. А. Римского-Корсакова. Партитура. Автограф Н. А. Римского-Корсакова. Тетрадь в синей обложке, со штемпелями и шифром Певческой капеллы. Б. д. – Ф. 640 (Н. А. Римский-Корсаков), № 450.

Для аранжировок Римский-Корсаков избирает самые разные жанры: западноевропейский церковный хорал, обработки русских песен, сделанные бельгийским скрипачом А. Вьетаном, пьесы Ф. Шопена и Ф. Шуберта, а также фрагменты из опер Г. Доницетти, В. Беллини, Дж. Мейербера.

Создавая переложения, композитор главным образом обращался к тем произведениям, которые полюбились ему еще в юности. Так, во время учебы в морском корпусе он слушал и/или проигрывал на фортепиано оперы К. М. фон Вебера, Ф. фон Флотова, Дж. Верди, Дж. Мейербера и других авторов и, как он написал в «Летописи», «“Роберта” (оперу Мейербера «Роберт-дьявол» – Н. Р.) я полюбил ужасно»⁴¹. Но, восхищаясь Мейербером, Николай Андреевич на столь же высокую ступень ставит и М. И. Глинку, находя в его операх – «Руслан и Людмила» и «Жизнь за царя» – общие черты с операми Мейербера. «В особенности первый («Роберт-Дьявол» – Н. Р.) так хорош, сначала до конца… Речитатив и монолог оркестра замечательны, – писал он родителям 26 апреля 1859 г. – А в русских операх мы то же видим в упомянутых двух операх Глинки»⁴².

Одной из первых «настоящих» опер «настоящим образом исполняемых»⁴³, которую он услышал в Петербурге во время обучения в Морском кадетском корпусе, была опера Г. Доницетти «Лючия ди Ламмермур». Более того, Римский-Корсаков, по его словам, «занимался потом переложением финала этой оперы в 4 руки с 2-х рук, чтобы удобнее было играть»⁴⁴. Учебным же материалом для оркестрового класса Капеллы должно было служить переложение Секстета из этой оперы.

Надо сказать, что большинство из этих произведений под воздействием кружка М. А. Балакирева, в котором «Шопен приравнивался к нервной светской даме. <…> большинство сочинений его считалось красивыми кружевами и только»⁴⁵, «Моцарт и Гайдн считались устаревшими и наивными»⁴⁶ и т. д. Как писал Николай Андреевич, – «…я с восхищением заучивал упомянутые мнения и говорил их в кругу прежних товарищей, интересовавшихся музыкой, как твердо убежденный в истине». Он искренне солидаризировался с членами Балакиревского кружка и повторял отрицательные характеристики, касавшиеся и Шопена, и Моцарта, и других композиторов. И лишь в 1885–1886 гг., занимаясь оркестровым классом Капеллы, Николай Андреевич вновь обратился к ним, создавая переложения для струнных, духовых инструментов и для ученического оркестра.