Е. А. Михайлова

Ленинградская выставка «Игорь Стравинский: жизнь и творчество»
(по письмам М. В. Юдиной к Б. И. Загурскому)

Пианистку Марию Вениаминовну Юдину еще с 1920-х годов знали как активную пропагандистку современной музыки, творчества отечественных и зарубежных композиторов. С конца 1950-х годов, когда стала появляться информация о Стравинском в письмах ее западных друзей, именно этот музыкант стал для Юдиной не просто кумиром: он стал «небожителем», «мессией». Она сравнивала Стравинского с «Алтарем храма музыки», рядом с которым, «в боковых приделах», ютятся все прочие творцы. С 1959 года Мария Вениаминовна состояла в переписке с Игорем Федоровичем, знала обо всех мировых премьерах его сочинений. С этого времени она стремится открыть музыку Стравинского своим соотечественникам ― советским слушателям. Именно Юдина познакомила ленинградского слушателя с фортепианной музыкой Стравинского в декабре 1960 года, после чего не только сама играла его сочинения, но и инициировала и консультировала исполнение музыки Маэстро другими музыкантами.

Одной из важных сторон этой просветительской миссии становится выставка, посвященная жизни и творчеству кумира. Для Юдиной выставка, над которой она работала больше года, ― это включение Стравинского в музыкально-культурный контекст СССР, это «всемирная демонстрация творчества Игоря Федоровича»²⁷.

Получить представление о выставке и о том впечатлении, которое она произвела на Стравинского, дают возможность воспоминания его племянницы, Ксении Юрьевны. Экспозиция отражала разные периоды жизни и творчества композитора.

«Русский период ― детство, родители, отец в ролях, братья, любимая няня Берта. Первая жена Екатерина, дети. Петербург, Устилуг. Партитуры, ноты, изданные Беляевым, Юргенсоном. Затем французский и американский периоды. Театральные постановки от Дягилева до Баланчина. Фотографии друзей и соратников (Рамюза, Кокто, Элиота), ценимых Стравинским композиторов, среди них Штокгаузен. Игорь Федорович был приятно изумлен широтой и разнообразием материалов выставки. Многие фотографии русского периода он просто забыл. А был это результат колоссального труда, необычайной эрудиции и компетентности М. В. Юдиной»²⁸.

Выставка состоялась в Доме композиторов, но место это возникло достаточно случайно в самый последний момент. Долгое время экспозицию планировали развернуть в Малом оперном театре, однако буквально за месяц до ее открытия неожиданно выяснилось, что труппа МАЛЕГОТа едет на гастроли в Москву как раз к приезду Стравинского, и проведение выставки в театре стало невозможным. Выручил Валериан Михайлович Богданов-Березовский, бывший в то время заместителем председателя правления Ленинградского Союза композиторов: он и предложил в качестве основной выставочной площадки помещение Дома композиторов. Однако один стенд в фойе Малого оперного театра все-таки был оформлен ― материалов оказалось так много, что в залы Дома композиторов их просто не удалось вместить.

Именно по причине неожиданной смены площадки основное обсуждение концепции и содержания выставки шло у Юдиной не с представителями Союза композиторов, а с Борисом Ивановичем Загурским, директором Малого оперного театра (до лета 1962 года). Это был музыкант, музыковед и музыкальный организатор высокого уровня. Много лет он занимал должность начальника управления по делам искусств при Ленинградском горсовете, то есть фактически руководил музыкальной жизнью Ленинграда ― Юдина называла Загурского «Отцом ленинградского искусства» даже после его ухода с этой должности.

В опубликованной переписке М. В. Юдиной есть несколько писем Загурского этого периода. Некоторые начинаются фразой: «Благодарю Вас за Ваше чудесное письмо». А в сноске читаем: «Это письмо М. В. Юдиной неизвестно»²⁹. Но в Отделе рукописей РНБ, в фонде Б. И. Загурского хранятся 6 писем, адресованных ему пианисткой. Письма написаны в 1961-62 годах и, конечно, посвящены Стравинскому и вопросам, связанным с выставкой.

В первом же письме, датированном 21 мая 1961 года, Юдина поздравляет Загурского с премьерой постановки балета «Петрушка» ― именно здесь происходит «завязка» истории с выставкой. Пианистка сообщает о своей переписке со Стравинским и продолжает:

«Я посылаю ему некоторые наши интересные издания. А вот "Петрушка" (и в его городе!) была бы истинной радостью для него ― а его отклик ― для Театра! <…> Я бы хотела приехать, послушать ― и не один раз ― и все описать ему. Если этого никто не совершил еще, я буду счастлива послужить делу сего сближения»³⁰.

Опубликованное письмо Юдиной Петру Сувчинскому³¹ дает сведения о том, как развивалась эта тема: из разговоров вокруг «Петрушки» и балетов, которые театр к тому моменту только планировал ставить, возникло предложение сделать Марию Вениаминовну консультантом этих постановок. А Юдина, в свою очередь, решила, что для знакомства театра с таким явлением как Стравинский необходима выставка. Но выставка с акцентом именно на балеты, отсюда ― первоначальное название: «Балеты Стравинского».

Сразу возник вопрос: откуда брать материалы для экспозиции? С чем знакомить людей? Ведь имя Стравинского только-только возвращалось в концертные программы. О том, что было связано с зарубежным периодом в жизни и творчестве композитора, в Советском Союзе никто не знал. Не было не только книг, но даже нот! Ответ на эти вопросы ― в письме к Б. И. Загурскому:

«<…> я в общении с самыми замечательными музыкантами Европы и Америки и имею ноты и книги из первоисточников. С тех пор как возобновилось легальное право переписки и пересылки печатных матерьялов, я нашла многих старых друзей России <…> и приобрела множество новых»³².

И действительно, эти и новые связи Юдина будет использовать для того, чтобы собрать материал к своей выставке.

Вот еще несколько фрагментов из писем Загурскому на эту тему:

«<…> матерьял по Стравинскому поистине неисчерпаем и ― мне кажется… нам надлежит не жалеть ни усилий (в данном случае – моих!) ни ― в пределах возможного ― средств. Практически ― трата сих средств пойдет на приобретение и отсылку за рубеж редких советских изданий по искусству и театру в частности (а также ― дореволюционной эпохи России) в дар тем организациям и лицам ― кои нам будут присылать в дар соответствующие матерьялы ― вышеупомянутые ― а также на необходимые по сему вопросу телефонные разговоры с Парижем, Лондоном, Америкой и т. п.»³³

В одном из писем она уточняет:

«…я действительно жду ряд сокровищ от Георгия Баланчина, <…> “американский” период творчества Стравинского без постановок Баланчина осуществлять нельзя»³⁴.

То, что делает Юдина ― это грандиозно! Из писем становится очевидно, какой круг людей она задействовала для подготовки выставки. Но масштаб экспозиции должен соответствовать масштабу Стравинского. Летом 1962 года, то есть уже незадолго до открытия, Юдина формулирует свой взгляд на то, какой должна быть выставка (конечно, к этому моменту подзаголовок «Балеты Стравинского» был уже не актуальным и экспозицию планировалось посвятить всему творчеству композитора):

«… за свои, примерно, 60 лет творчества, примерно в 15-ти так сказать “основных” (и более того) странах, в самых разнообразных жанрах, в соприкосновении со всем современным искусством и человеческой мыслью во всем мире Игорь Федорович сам являет собою грандиозный масштаб ― и естественно, что лицезрение нашей выставки должно быть и более или менее исчерпывающим, и познавательно-поучительным и художественно выдержанным, многообразным и ярким»³⁵.

Такой размах и объем работы требовал не только невероятных усилий, но и огромных жертв со стороны пианистки. В последнем сохранившемся из этой переписки письме, датированном 9 июня 1962 года, Юдина раскрывает эту сторону подготовки выставки:

«… мне неизбежно приходится отказываться от ряда своих других работ, например от гастрольно-концертных поездок, представляющих самый крупный заработок для артиста, как Вы знаете… Я уже не говорю о писании писем на эту тему в разные страны, на разных языках, иногда даже с переводчиками, ибо владея немецким и французским, я нетверда, увы, в английском и итальянском ― одно это чрезвычайно поглощает время! ― подлежит ведь прочитывать бесчисленные новые монографии и осмыслять матерьял, иногда ездить к некоторым истинно-знающим ученым искусствоведам, моим товарищам ― по принципу “ум хорошо, а два ― лучше”. Словом ― вся работа требует громадного времени и расходов, знаний, прилежания и сил»³⁶.

В документах, о которых идет речь, Юдина предстает не только Автором и Творцом самой выставки, но и сценаристом ее торжественного открытия. Именно она предложила включить в программу концерт ― что и было осуществлено, правда, далеко не в том масштабе, в каком она задумывала.

Письма Юдиной к Загурскому раскрывают историю создания выставки, которая стала, без преувеличения, уникальным явлением в музыкальной культуре: один великий музыкант (а Юдина действительно была великим музыкантом) более года работает над выставкой, представляющей жизнь и творчество другого великого музыканта, который после 50 лет отсутствия вернулся на свою Родину.

И. Ф. Стравинский. Серенада. I часть: Гимн.
Исполняет Мария Вениаминовна Юдина.