Певческий Сборник из библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря

Певческий Сборник (РНБ, Кир.-Бел. 586/843) является эталонной рукописью, в которую вошел основной корпус певческих книг (Ирмологий, Октоих, Обиход, Стихирарь месячный («Дьячье око»), Стихирарь постный и цветной), необходимых для совершения ежедневного богослужения в монастырях, соборах, приходских церквях в течение всего церковного года.

Манускрипт был написан в период царствования третьего сына Ивана Грозного – Феодора Иоанновича. Об этом свидетельствует упоминание имени царя в песнопении из службы на перенесение мощей преподобного Иоанна Рыльского (19 октября): «и правоверенаго царя нашего великого князя Феодора укрепляете на врагы противныя»¹. 

Однако в певческом Сборнике нашли отражение основные тенденции, заложенные значительно раньше деятельностью митрополита Макария в период правления Ивана Грозного. Укрепление российского государства, обустройство церковной жизни, единение (симфония) светской и духовной власти, позволили реализовать грандиозные замыслы по собиранию, систематизации и концептуальному осмыслению всего сохранившегося корпуса текстов, связанных с отечественной, всемирной и церковной историей. Певческий кодекс можно поставить в один ряд с такими монументальными произведениями как Великие Минеи Четьи, Лицевой летописный свод, Степенная книга царского родословия.

Датировка певческого Сборника затрудняется тем, что время его написания не совпадает с периодом оформления в единый кодекс, поскольку переплетен он был не ранее 1634 г.²  Временные рамки его создания с 1589 по 1591 гг. установила Н. В. Рамазанова³: нижняя граница определяется по включению моления о чадородии царя Феодора и царицы Ирины в службу Василию Блаженному, составленную в 1589 г., а верхняя – 1591 г. обоснована тем, что в кодексе записана наиболее ранняя служба Иосифу Волоцкому, в которой отсутствуют песнопения, созданные патриархом Иовом после церковного Собора 1591 г. Кроме того, как отмечает исследователь, в кодексе существуют дополнительные записи, которые могли появиться гораздо позже написания основного текста (например, песнопения службы Корнилию Комельскому могли быть записаны не ранее его официальной канонизации в 1600 г.).

Место создания рукописи до сих пор является предметом дискуссии. Согласно первой версии, которую впервые выдвинула Н. С. Серегина, а затем поддержали Н. П. Парфентьев и Н. В. Парфентьева, певческий Сборник был написан в книгописной мастерской Строгановых в Соли Вычегодской. По другой версии, которой придерживаются Н. В. Рамазанова, Р. К. Хачаньян, А. Н. Кручинина, Ф. В. Панченко, М. В. Василик, этот авторитетный кодекс, требующий огромных предварительных усилий, связанных с собиранием певческого материала, его анализом и структурированием по единым принципам, стремлением к максимальной полноте охвата жанров и роспевов, мог быть составлен только в государственном центре – Москве или ее окрестностях. По мнению Н. В. Рамазановой, до вклада рукописи в Кирилло-Белозерский монастырь она могла находиться на Московском печатном дворе, где в 1636 г. готовились к изданию Минеи месячные (для сверки книг и их исправления по одному образцу).

Развитие книгопечатания в России повлияло на создание особого художественного стиля, воплотившегося в роскошном оформлении кодекса. Фронтиспис украшает орнаментированный рисунок «Древо жизни». Оно имеет сердцевидную форму, вокруг изображено множество зверей и птиц, которые находятся в движении, преследуют или нападают друг на друга: верхние ветви обвивают три змеи, в центре композиции находится фигура филина, а в нижней части рисунка условно изображены три льва, дракон, аспид, орел и «гив»⁴.

В других рукописях этого времени такая композиция исследователям не известна. Существует несколько интерпретаций сюжета рисунка. Н. С. Серегина⁵ говорит о языческих мотивах, трактуя центральную фигуру филина как изображение языческого божества Дива. Н. В. Рамазанова⁶ предлагает символическое толкование, в котором птицы и животные олицетворяют «понятия христианской этики и морали»⁷, изложенные в книгах «Физиолог», «Собрание от древних философов о неких собствах естества животных» Дамаскина Студита, «Стефанит и Ихнилат». Н. П. Парфентьев⁸ считает, что рисунок воплощает образ райского сада, впервые указывает в качестве источника для изображения филина гравюру «Битва совы с другими птицами» Альбрехта Дюрера (1516 г.). 

Целостность книжного декора кодекса создают 16 заставок старопечатного стиля, в которых неповторимо и своеобразно претворяются элементы «Большого прописного алфавита», который выгравировал на металле немецко-голландский мастер Израэль ван Мекенем. Еще одним источником для создания заставок и инициалов служил первый печатный Апостол Ивана Фёдорова и Петра Тимофеева Мстиславца (1564 г.). Однако детали сходных мотивов (украшений), каждый раз трактуются индивидуально, что свидетельствует о творческой переработке известных образцов мастером, которым был один из выдающихся художников-знаменщиков Фёдор Басов⁹, что было установлено Н. П. Парфентьевым и Е. С. Шерстобитовой¹⁰.

Над созданием кодекса работало несколько писцов. Сначала записывался поэтический текст, а затем происходило его роспевание, о чем свидетельствуют песнопения, которые так и не были нотированы. Как отмечает Н. В. Рамазанова: «нотные знаки основного текста этой певческой книги написаны, по меньшей мере, двумя писцами, причем не по тетрадям, как это обычно делалось при создании объемных книг, а поочередно. На одних и тех же листах почти во всей книге соседствуют два почерка»¹¹.

О задаче Сборника выполнять роль авторитетного, образцового источника свидетельствует включение в него певческих книг исключительных по полноте состава. Ирмологий насчитывает 720 ирмосов, а также содержит дополнительные разделы – розники и максимальное количество росных стихов (росников пещных) – 15, исполняющихся священником после чтения Пролога и перед Седьмой песнью канона во вступительной части Пещного действа¹². В Октоихе записаны полностью роспетые каноны, звучащие в неделю на утрени, выписаны от трех до шести тропарей на «Блаженны» на литургии, подборку подобнов на 8 гласов составляет максимальное для этого времени количество песнопений – 29. В Обиходе, кроме песнопений Всенощного бдения, Литургии Иоанна Златоуста, чинов погребения иноков и мирян как самостоятельный раздел записаны 68 стихов покаянных. Стихирарь месячный (типа «Дьячье око») получил свое название по заголовку в рукописях: «Книга глаголемая Стихерарь месечной иже есть диячие око»¹³, который является производным от названия одной из редакций Иерусалимского устава – «Око церковное»¹⁴.

Певческая книга охватывает весь календарный год и содержит 594 памяти, прославляющие подвиги римских, византийских, армянских, болгарских, сербских, литовских святых и новых русских чудотворцев (благоверных князей, преподобных, юродивых), канонизированных на двух церковных Соборах (1547 г., 1549 г.). Главная особенность Стихираря заключается в расширенном жанровом составе, где кроме стихир и славников есть роспетые тропари, светильны, богородичны. Он создавался в несколько этапов: написание основного корпуса служб на каждый день церковного года, запись дополнений в конце каждого месяца. Следует отметить, что, стремясь к максимальной полноте изложения, в заглавии к службе могли перечисляться имена святых, память которых совершалась в этот день, однако специальные песнопения в их честь отсутствовали. Службы, созданные в честь недавно канонизированных новых русских чудотворцев, могли содержать минимальное количество песнопений (например, только тропарь святому или празднику), либо только уставные указания. Стихирарь постный, дополнен подборками троичнов и светильнов на 8 гласов, исполняющихся во время постов, чинопоследованием Умовения ног.

В певческом Сборнике представлены образцы исключительно знаменного роспева, часто в нескольких версиях, о чем свидетельствуют ремарки «ино знамя», «ино знамение», «ин перевод», «ин конец». Роспевщик сознательно отказался включить песнопения путевого, демественного, местных и авторских вариантов роспевов, вероятно, для придания большей авторитетности, и возможности показать многообразие музыкальных решений в рамках единой стилистики.

Максимальный охват репертуара песнопений, необходимых для совершения богослужения, систематизация по жанрам, уставные указания в тексте, выполняющие роль отсылок к разным частям Сборника, свидетельствуют о желании составителя привести певческую рукопись в соответствие с требованиями Устава – основного руководства к общественному богослужению. В певческой рукописи был обобщен накопленный на протяжении нескольких веков опыт певческой практики, когда новые песнопения органично вплетались в существующую традицию. Тенденция к объединению памятей древних подвижников, в том числе забытых, переставших фиксироваться в рукописях, и новых, созданных в честь недавно прославленных русских святых, была направлена на претворение в жизнь концепции «Москва – Третий Рим».

Певческая книга была вложена в Кирилло-Белозерский монастырь в 1636 г. (через два года после переплетения) по повелению царя Михаила Федоровича князем Юрием Андреевичем Ситским (стольником при царском дворе) и государевым дьяком Василием Прокофьевым о чем свидетельствует вкладная запись на л. 2: «Сию книгу во обитель Пресвятыя Богородицы преподобного отца Кирилла, Белозерского чудотворца дал вкладу диак Василий Сергиев сын Прокофьев лета 7154 (1646)¹⁵ году … да с сею же книгой отдал в Кириллов монастырь книг, что взял из Кириллова монастыря на список в прошлом во 143 (1635) году како прислан был со столником со князем Юрьем Андреевичем Ситским для счетных и сыскных дел»¹⁶.

Это случилось через год после переписи монастырского имущества, строений, библиотеки, которую выполнили дьяк Прокофьев и стольник Ситский по распоряжению царя¹⁷. В конце Переписных книг сохранился наказ монахам: «все по этим книгам “ведати”, а кроме того “церковное пение и монастырский чин исправляти”¹⁸, что, по-видимому, не осуществлялось должным образом. Для того чтобы положение дел в сфере монастырского богослужения изменилось, дьяк Василий Прокофьев и счел необходимым, приехав в Кириллов в следующем году, вложить в монастырь образцовую нотированную рукопись, в которой заключался практически весь музыкально-гимнографический материал, необходимый для монастырского богослужения»¹⁹.

В 1859 г. большинство рукописных книг из Кирилло-Белозерской библиотеки были переданы в Санкт-Петербургскую Духовную академию, а в 1918 г. поступили в Государственную Публичную библиотеку.