«Эту вещь я хотел бы посвятить Вам…»:
творческие связи П. И. Чайковского и М. А. Балакирева

Отношения П. И. Чайковского и композиторов «Могучей кучки» нередко становятся предметом обсуждения как исследователей, так и любителей музыки. Действительно, у них были несколько разные пути в искусстве. Петр Ильич Чайковский еще осенью 1861 года поступил в музыкальные классы Русского Музыкального Общества, где его педагогом по теории музыки стал Н. И. Заремба, а в 1862 году, когда на основе музыкальных классов Общества была создана Петербургская консерватория ― первое в России высшее музыкальное заведение, созданное по образцу европейских консерваторий и, главным образом, Лейпцигской, ― оказался одним из первых ее студентов. Класс инструментовки и сочинения у будущего великого композитора вел директор консерватории и ее организатор Антон Григорьевич Рубинштейн. В 1865 году Чайковский окончил консерваторию с большой серебряной медалью.

Совсем другие представления о том, каким должно быть музыкальное образование в России, сложились у композиторов «Новой русской музыкальной школы», объединившихся вокруг Милия Алексеевича Балакирева. Преданные отечественному искусству музыканты считали, что консерватории, образованные по немецкому образцу, могут нанести только вред развивающейся национальной композиторской и исполнительской школе. Не принимали они и деятельность А. Г. Рубинштейна. Чайковский же воспринимался как часть этой «немецко-консерваторской» системы.

«К Чайковскому в кружке нашем относились если не свысока, то несколько небрежно, как к детищу консерватории», ― писал позже Н. А. Римский-Корсаков¹. Однако вскоре произошло знакомство Чайковского с «кучкистами». Николай Андреевич вспоминает это так: «...В один из приездов своих в Петербург Чайковский появился на вечере у Балакирева, и знакомство завязалось. Он оказался милым собеседником и симпатичным человеком, умевшим держать себя просто и говорить как бы всегда искренно и задушевно. В первый вечер знакомства, по настоянию Балакирева, он сыграл нам 1-ю часть своей симфонии g-moll, весьма понравившуюся нам, и прежнее мнение наше о нем переменилось и заменилось более симпатизирующим, хотя консерваторское образование Чайковского представляло собою все-таки значительную грань между ним и нами... В следующие за сим годы Чайковский, наезжая в Петербург, обыкновенно появлялся у Балакирева, и мы видались с ним»².

Несмотря на разные художественные взгляды, и Чайковский, и композиторы «Могучей кучки» служили одному общему делу: музыкальному искусству нашей страны. А творческие расхождения вовсе не препятствовали признанию талантов друг друга. Правда, из-за слишком больших и принципиальных расхождений с некоторыми из композиторов «балакиревского» кружка, действительно, контакта не случилось. Однако с главой «Новой русской музыкальной школы», Милием Алексеевичем Балакиревым, у Чайковского установились теплые, доверительные, даже дружеские отношения. Более того: Чайковский, вслед за композиторами «Могучей кучки», воспринимал Балакирева не только как более опытного коллегу, но и в какой-то степени как наставника. Балакирев же, в свою очередь, проявил большую проницательность, настойчивость и дал Чайковскому ряд идей и сюжетов, гениально воплощенных Петром Ильичом в музыке.

Михайлова Е. А.

См. также
Новые завоевания балетного искусства
Неосуществленные замыслы П. И. Чайковского
«Музыка… из глубины взволнованной вдохновением артистической души»: к 175-летию со дня рождения П. И. Чайковского