Творчество А.К. Глазунова (1865–1936) в его рукописном наследии

Записи о музыканте

Наталья Николаевна Позняковская и Роман Ильич Грубер
Одной из учениц Анны Николаевны Есиповой была Наталия Николаевна Позняковская (1889–1981) – впоследствии известная пианистка. Она окончила Санкт-Петербургскую консерваторию в 1913 г. и сразу после ее окончания была приглашена для работы в ней в качестве преподавателя.

В небольшом архиве Позняковской, хранящемся в Российской национальной библиотеке, есть краткие воспоминания о Глазунове, представляющие его – директора прославленного учебного заведения Санкт-Петербургской консерватории1 с несколько неожиданной стороны.

В.Н. Перельман. А.К. Глазунов за роялем
По словам Натальи Николаевны, Глазунов как-то зашел к ней в класс «и стал просить показать ему несколько упражнений, чтобы подвинуть технику. Руки у него были неудобные – узкие, пальцы длинные тонкие. Но он в юности мечтал быть пианистом-исполнителем. При встрече таинственно замечал: “Занимаюсь 2 часа в день, кажется, есть результаты”. После концерта зашла в артистическую. А.К. отвел меня в сторону и спрашивает: “Ну как? Хорошо? Заметно, что занимаюсь?”»2.

Глазунов с сигарой за роялем
То, что Глазунов серьезно занимался, было заметно не только Н.Н. Позняковской.  Положительно отзывался о его игре Д.Д. Шостакович:  «Глазунов играл хорошо на фортепьяно, своеобразно, но хорошо  <...>. Часто он играл, не выпуская из правой руки своей знаменитой сигары <…>. И все же ему удавалось сыграть все ноты, абсолютно все,  включая самые трудные пассажи. Он читал каждую, даже многоголосную партитуру, с листа. Это звучало как игра оркестра»3. Мог ли играть Глазунов, держа в руке сигару, неизвестно, но музицирующий и одновременно курящий музыкант неоднократно изображался на карикатурах.

Мария Николаевна Баринова
Воспоминания о Глазунове есть и в других документах Отдела рукописей. Мария Николаевна Баринова – пианистка, ученица Н.А. Римского-Корсакова по композиции, ставшая впоследствии профессором консерватории, описала, например, первое появление А.К. Глазунова в консерватории в 1899 г., когда он был приглашен на должность профессора по инструментовке.
«В то время в консерватории появилось новое лицо: Александр Константинович Глазунов4 <…>. Появление Глазунова было обставлено торжественно <…>  Бернгард, любивший “Сашу” как своего друга, видевший и знавший его мальчиком, водил Глазунова по зданию консерватории, нежно обняв его, а за ними вереницей плелись ученицы и ученики. Все интересовались знаменитостью, входящей в наше учреждение. Скоро нам сообщили, что назначен первый урок по инструментовке. Урок должен был происходить в директорской комнате. Комната Директора не имела столько места, чтобы все могли сесть, поэтому мы все стояли вдоль стен. Глазунов вошел медленной, тяжелой походкой. Медленно подходя к каждому из нас, он по очереди протягивал свою мягкую, пухлую руку, молча, не произнося ни слова. Воцарилось молчание – неловкое для нас и нашего лектора. Глазунов остановился перед столом, чуть покрутил голову, как будто воротничок жал ему шею и откланялся. Мы ждали первых его слов. Глазунов сделал несколько робких шагов, но не по направлению к нам, а к двери. Мы ждали – что будет. Подойдя к двери вплотную, Глазунов приостановился. Мы наблюдали его широкую спину, одна рука потянулась к карманам в полах сюртука, вытащив носовой платок, А<лександр> К<онстантинович>. высморкался также медленно, как и двигался. <…> После всей этой процедуры, А<лександр> К<онстантинович>  повернулся к нам и, сделав несколько шагов к центру комнаты, стал медленно, вяло произносить слова».5

Михаил Михайлович Курбанов
Совсем иные воспоминания о Глазунове оставил Михаил Михайлович Курбанов. Моряк, инженер-электрик, техник Управления собственного его императорского величества Аничкова Дворца, а после революции – преподаватель ряда институтов Ленинграда, автор нескольких работ по электротехнике6 и проектов электростанций7, Курбанов, помимо этого, занимался весьма разнообразной деятельностью. Он, к примеру, был директором-распорядителем Товарищества печатного и издательского дела «Народная польза», входил в число директоров Петроградского отделения Русского музыкального общества, был музыкантом (играл на фортепиано и скрипке), композитором, библиофилом. В конце жизни Курбанов заведовал библиотекой на заводе «Электросила»8.

Митрофан Петрович Беляев
Михаил Михайлович был хорошо знаком с Митрофаном Петровичем Беляевым и был участником Беляевского кружка. Множество страниц в своих «Воспоминаниях»9 Курбанов уделил А.К. Глазунову, поскольку именно Глазунов, точнее исполнение его Первой симфонии стало импульсом для активной музыкально-концертной и нотоиздательской деятельности Беляева. Как писал В.В. Стасов, – «для него [Беляева] открывался новый, до тех пор еще неведомый мир художественного наслаждения и радости, и этому-то новому миру он решил посвятить все свои силы, всю свою жизнь, наконец, значительную часть своего достояния. Главной причиной всего этого был Глазунов»10.

В «Воспоминаниях» Курбанова множество любопытных подробностей, связанных с деятельностью кружка. Здесь повествуется и о вполне серьезных событиях, и описываются забавные эпизоды. Один из них демонстрирует блестящие импровизаторские способности Глазунова.

«М.П. Беляев, очень любил со свойственным ему хлебосольством после последнего своего концертного сезона устроить общий ужин, чаще всего у Донона11, на который приглашались все обычные члены Беляевского кружка и, кроме того, солисты, исполнители-участники последнего концерта. В этот вечер, о котором я хочу рассказать, на такой ужин был впервые приглашен Вержбилович, исполнивший в концерте посвященную ему серенаду для виолончели Глазунова. До этого времени Вержбилович никогда не появлялся в Беляевском кружке <…>. По окончании концерта, все приглашенные попарно потянулись к Донону и собрались в гостиной большого номера <…>. Вержбиловича, еще ничего не понимавшего, усадили в кресло, в углу комнаты и велели слушать. За рояль сели Лядов и Глазунов и начали в 4 руки изумительную импровизацию, якобы увертюру к итальянской опере; шло у них до такой степени гладко и остроумно, что Вержбилович, ерзая в кресле, несколько раз восклицал: “Господи, да неужели они фантазируют”. Но этого мало. Увертюра кончается. Маленькая интродукция к арии и из столовой появляется Н.А. Соколов с повязанной на голове в виде платка салфеткой, что должно было изображать женщину и высоким своим чистым фальцетом выступает после интродукции с итальянской арией в полном изумительном согласии со своими аккомпаниаторами. Но и этим дело не ограничилось.

А.К. Глазунов с  участниками Беляевских пятниц
В середине арии сопрано появляется из-за опущенной драпировки столовой постоянный, талантливый исполнитель всех вокальных номеров на Беляевских пятницах, баритон С.М. Блюменфельд, украсивший себя столовым ножом, заткнутым за жилет, и, вступив вторым голосом в арию Н.А. Соколова, создает вместе с ним великолепнейший итальянский дуэт, импровизированные мотивы которого Лядов и Глазунов талантливейшим образом вставляют и развивают в своем аккомпанементе.

Вся эта сцена трагически-неожиданно заканчивается тем, что Блюменфельд выхватывает свой нож, закалывает им Соколова, тот падает на ковер, а накрест, поперек его тела, под звуки трагического финала, падает сам Блюменфельд, якобы перерезавший себе горло.

Вержбилович долго не мог успокоиться и говорил, что чуть с ума не сошел от этой неожиданной высокой талантливости, с которой эта четверка изволила дурачиться»12.

Закрыть окно
Напомним, что А.К. Глазунов был директором Санкт-Петербургской–Ленинградской консерватории с 1905 по1928 г.
Закрыть окно
Ф. 1491 (Н.Н. Позняковская), № 5.
Закрыть окно
Свидетельство. Воспоминания Дмитрия Шостаковича, записанные и отредактированные Соломоном Волковым [Электронный ресурс]: http://www.e-reading.club/
Закрыть окно
Глазунов был приглашен в консерваторию для ведения класса специальной инструментовки.
Закрыть окно
Баринова Мария Николаевна. Воспоминания. Хроника жизни. 50-е гг. XIX –1956 г. Б. д. (Ф. 1256 (М.Н. Баринова), № 14, л. 114 об.–115 об.).
Закрыть окно
Паровые котлы на IV Электрической выставке / [М. Курбанов]. СПб., 1892; Об устройстве школ для монтеров : Доклад М.М. Курбанова в соединенном заседании 6 (электротехника) и 9 (по техническому образованию) отделов И.Р.Т.О. 21 февр.1896 г., под председательством А.И. Смирнова, и прения по этому докладу СПб., [1896]; Справочная книжка для рабочих электротехников : Пособие для учеников школ рабочих электротехников / Сост. инспектором школ М. Курбановым. СПб., 1897; Подъемные машины : Доклад инженера-механика М. Курбанова, читаный в Императорском Санкт-Петербургском обществе архитекторов [29 янв.1902 г.]. СПб., 1902.
Закрыть окно
В Отделе рукописей РНБ хранится «Проект электростанции в “Здравнице”», датированный июлем1924 г. (Ф. 406 (М.М. Курбанов), № 302).
Закрыть окно
Гусейнова З.М.  М.О. Штейнберг: первый год в Ташкенте // Opera musicologica № 1 [ 7 ], 2011. С. 35.
Закрыть окно
М.М. Курбанов. Воспоминания о Беляевских пятницах и о Беляевском кружке. Доклад в Ленинградской филармонии. Машиноп. с авторскими вставками и исправлениями. 6 февр.1940 г. (Ф. 406 (М.М. Курбанов), № 74).
Закрыть окно
См.: Курбанов М.М. Воспоминания о беляевском кружке и о «беляевских пятницах» // Памяти Митрофана Петровича Беляева: Сб. очерков, статей и воспоминаний. Париж, 1929. С. 126–127.
Закрыть окно
«Донон» –  ресторан, открытый  в1849 г. предпринимателем Ж.Б. Дононом. Один из самых фешенебельных ресторанов Санкт-Петербурга.
Закрыть окно
М.М. Курбанов. Воспоминания о Беляевских пятницах и о Беляевском кружке. Доклад в Ленинградской филармонии. Машиноп. с авторскими вставками и исправлениями. 6 февр.1940 г. (Ф. 406 (М.М. Курбанов), № 74, л. 39 об. – 40 об.)
В.Н. Перельман. А.К. Глазунов за роялем. 3 августа 1903 г.
Ф. 187 (А.К. Глазунов), № 1287.