Письма С. С. Прокофьева к А. П. Остроумовой-Лебедевой и ее «Воспоминания»
Внешний облик С. С. Прокофьева известен по сохранившимся фотографиям, по портретам и зарисовкам, сделанными разными художниками. Его изображали А. Н. Бенуа в 1917 г., З. Е. Серебрякова в 1926 г., Г. С. Верейский в 1927 г., Ю. П. Анненков в 1933 г., И. Э. Грабарь и П. П. Кончаловский в 1934 г.
Прокофьев стал моделью для многих художников, создававших как портреты композитора, так и дружеские шаржи.
Еще один портрет в 1926 г. был создан художницей
Анной Петровной Остроумовой-Лебедевой (1871 – 1955).
С. С. Прокофьев познакомился с ней в Париже. Он обосновался там в 1923 г., перебравшись из Америки, а она приехала с целью устроить выставку гравюр в 1926 г. Их представил друг другу художник Константин Андреевич Сомов, предложив Анне Петровне написать портрет Прокофьева. Причем еще до встречи с композитором Сомов настойчиво предлагал Остроумовой-Лебедевой не возвращаться в Россию и зарабатывать на жизнь портретной живописью, но она не собиралась оставаться за рубежом, а кроме того, считала, что не сможет писать портреты «с каждого лица», которое предложит ей Сомов.
«Мне надо,
– написала она в своих «Воспоминаниях», – чтобы лицо модели мне понравилось, зацепило меня как художника <...>. Мне не надо красоты. Я не люблю красивых лиц. Чем некрасивее человек, тем он мне больше нравится. Среди некрасивых лиц чаще встречаешь выразительные черты духовной красоты»
64.
Во время этого разговора к ним подошли и были представлены художнице Сергей Сергеевич и Лина Ивановна Прокофьевы. В середине общей беседы Сомов вдруг спросил Остроумову-Лебедеву: «А что, Анна Петровна, достаточно ли некрасив Сергей Сергеевич для написания Вами портрета с него?», – на что он получил утвердительный ответ художницы: «совершенно достаточно»65. Недоумение Прокофьевых, возникшее после этого высказывания, вскоре разрешилось, и композитор согласился позировать.
«
Сергей Сергеевич был аккуратен и не пропускал назначенных сеансов, – вспоминала она. –
Много мне рассказывал про американцев и про свои музыкальные успехи там»
66Во время своего пребывания в Париже Остроумова-Лебедева написала портрет Сергея Сергеевича, а затем и Лины Ивановны. Портрет Прокофьева она планировала увезти с собой в Россию, не собираясь ни продавать, ни дарить его, поскольку все написанные ею работы, по ее же словам, она оставляла у себя. Однако Прокофьев накануне ее отъезда попросил свой портрет для фотографирования и не вернул.
Об этом портрете в основном, и идет речь в одном из писем С. С. Прокофьева от 8 июля 1926 г., адресованном художнице.
«Дорогая Анна Петровна,
Надеюсь, Вы благополучно добрались домой, и теперь отдыхаете на лоне крымском. Об участи портрета не беспокойтесь. Он в сухом и сохранном месте. Дабы частично Вас утешить, в ближайшее время пришлю Вам фотографический снимок с него. Сердечный привет от нас обоих.
Искренно Ваш.
СПркф»
67.
А 7 декабря того же года Лина Ивановна написала Остроумовой-Лебедевой:
«Портреты Сергей Сергеича и мой я отдала под рамку»
68.
Несмотря на неловкость ситуации с портретом, переписка Прокофьевых с Остроумовой-Лебедевой продолжалась. Анна Петровна сообщала Сергею Сергеевичу важные для него сведения, а Лине Ивановне прислала в подарок шарф.
Вероятно, Прокофьев ответил ей не сразу, поскольку в письме от 6 декабря он написал:
«Дорогая Анна Петровна,
Очень стыдно, что до сих пор не ответил Вам на Ваше письмо о предках «Огненного Ангела». Я страшно виноват перед Вами, что не поблагодарил Вас за сообщение столь интересных материалов. Эти материалы были для меня не только интересны, но прямо таки волнующи, ибо пришли они как раз в разгар работы на «Огненным Ангелом <…>.
Приехать в Россию мы с Линой Ивановной собираемся в конце января. В Ленинграде у меня, кажется, будут четыре концерта, и поэтому мы проведем там не одну неделю. Мы будем рады повидать Вас и познакомиться с Вашим мужем.
Видал Александра Николаевича и был на открытии его выставки
69. Подолгу стоял перед его пейзажами Ленинграда: он как раз написал тот угол Екатерининского канала, через который я в течение десяти лет ходил в консерваторию. Выставка прошла с большим успехом и срок ее продлен. Сейчас к нам заходит З. Е. Серебрякова. Она писала Святослава, а теперь делает мой портрет.
Целую Ваши ручки и еще раз благодарю за интересное письмо. Вы очень балуете Лину Ивановну, посылая ей красивые подарки
70: она может сделаться очень важной, и тогда мне будет доставаться.
Искренно Ваш.
СПркф.»
71
В феврале 1927 г. Прокофьевы приехали в Россию. В Ленинграде они побывали на оперном спектакле «Любовь к трем апельсинам», поставленном С. Э. Радловым в Мариинском театре (в то время он именовался Государственным академическим театром оперы и балета)
72. На этом же спектакле была и Остроумова-Лебедева. В своем дневнике она записала:
«10 февраля. <…> Были на “Любовь к трем апельсинам”. Говорили с Прокофьевыми»
«
12 февраля. Суббота. <…> Днем говорила по телефону с Линой Ивановной Прокофьевой. Портрет моей работы, мне принадлежащий, они не привезли. Вечером концерт Прокофьева. Публика безумствовала от восторга»
73.
З. Г. Серебрякова. Портрет С. С. Прокофьева. 1926 г. (см.
сайт)
Г. С. Верейский. Портет С. С. Прокофьева. 1927 г. Фотокопия. — Ф. 1129 (Г. С. Верейский), № 364.
Сергей Прокофьев. Рисунок Л. Д. Кобеляцкой-Ильиной (?). Карандаш. – Ф. 355 (Л. Д. Кобеляцкая-Ильина), № 179, л. 132.
Сергей Прокофьев. Рисунок Л. Д. Кобеляцкой-Ильиной (?). Карандаш. – Ф. 355 (Л. Д. Кобеляцкая-Ильина), № 179, л. 136.
Заборовский. С. С.Прокофьев. Дружеский шарж. Копия Л. Д. Кобеляцкой-Ильиной. Карандаш. – Ф. 355 (Л. Д. Кобеляцкая-Ильина), № 179, л. 20.
К. А. Сомов. Портрет Анны Петровны Остроумовой-Лебедевой. 1909 г. (см.
сайт)
Куратор Архива Сергея Прокофьева в Лондоне Ноэль Манн (1946–2010) на фоне портрета Прокофьева, написанного А. П. Остроумовой-Лебедевой. (см.
сайт)
С. С. Прокофьев. Письмо А. П. Остроумовой-Лебедевой от 8 июля. 1926 г. Париж. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 827, л. 3.
А. П. Остроумова-Лебедева. Дневник. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 49, л. 7 об.
Остроумова-Лебедева А. П. Из моих воспоминаний. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 174, л. 2.
Остроумова-Лебедева А. П. Из моих воспоминаний. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 174, л. 4.
Остроумова-Лебедева А. П. Из моих воспоминаний. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 174, л. 4.
Прокофьев Сергей Сергеевич. Письмо Анне Петровне Остроумовой-Лебедевой от 8 июля. 1926 г. Париж. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 827, л. 3.
Прокофьева Лина Ивановна. Письмо Анне Петровне Остроумовой-Лебедевой от 7 дек. 1926 г. Париж. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 828.
Прокофьев сообщает о посещении первой персональной выставки Александра Николаевича Бенуа, состоявшейся в Париже в 1926 г.
Речь идет о шарфе, за который Лина Прокофьева благодарит Остроумову-Лебедеву в письме к ней от 7 декабря 1926 г. Париж. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 828.
Прокофьев Сергей Сергеевич. Письмо Анне Петровне Остроумовой-Лебедевой от 6 декабря. 1926 г. Париж. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 827, л. 1.
Постановка Радлова понравилась композитору, о чем он сообщал корреспондентам разных изданий. В РНБ хранится вырезка из газеты, в которой опубликовано интервью Прокофьева. Здесь под печатным текстом композитор записал фрагмент Гавота из Классической симфонии, датировал запись 1927 г. и поставил свою подпись. – Ф. 1575 (Собр. И. Б. Семенова), № 253.
А. П. Остроумова-Лебедева. Дневник. – Ф. 1015 (А. П. Остроумова-Лебедева), № 49, л. 7 об.
