Любовь Моисеевна Равич (1923-2006): к столетию со дня рождения
Статьи Л. М. Равич
О деятелях книги XIX в. Л. М. Равич публиковала статьи на страницах журналов и сборников. Одной из первых была ее статья о М. Л. Михайлове — поэте, переводчике, революционере, не дожившем до 40 лет и погибшем на ;каторге в Сибири. В статье Л. М. Равич показана его роль в развитии книговедения и говорится о нем как известном библиофиле своего времени.
в 1970–1980-е годы появлялись статьи о Г. Н. Геннади, А. Н. Афанасьеве, Е. И. Якушкине, П. А. Ефремове.
Евгений Иванович Якушкин (1826-1905) // Советская библиография.1979. № 1. С. 46–55.
Л. М. Равич уделяла внимание вопросам развития журнальной библиографии и истории библиографии:
Ряд статей посвящен журналу «Библиографические записки» и тем ценнейшим материалам, которые печатались на его страницах. «Библиографические записки», как справедливо утверждает Л. М. Равич, были скорее книговедческим, историко-литературным и библиофильским, чем библиографическим журналом. в нем публиковались забытые или неизвестные литературные памятники, многие из которых имели большое общественное значение, материалы, посвященные П. Я. Чаадаеву, Н. И. Новикову, Д. И. Фонвизину, А. Н. Радищеву, впервые напечатаны некоторые стихотворения В. А. Жуковского, М. Ю. Лермонтова, страницы журнала неоднократно отводились произведениям А. С. Пушкина и материалам, посвященным ему. в журнале были опубликованы документы, касающиеся раскола, масонства, декабристского движения. Журнал печатал и собственно библиографические работы (Г. Н. Геннади, А. М. Лазаревского, В. И. Межова). И, конечно, журналу постоянно приходилось преодолевать цензурные препоны, чем и объясняется недолговечность его существования. к деятельности журнала Л. М. Равич обращалась неоднократно.
Н. И. Новиков и круг «Библиографических записок» // Библиография. 1993. № 4. С. 79–89.
Л. М. Равич уделяла внимание публикациям в XIX веке в условиях цензуры материалов, посвященных П. Я. Чаадаеву, А. Н. Радищеву, писала о том, как библиографам в России удавалось обойти цезурные препоны.
Возвращаясь к деятельности своих героев уже в 1990–2000-е годы, Л. М. Равич находила новые аспекты их творчества.
Михаил Лонгинов, библиофил и ученый // Книга. Исследования и материалы. 1996. Сб. 72. C. 160–197.
Григорий Николаевич Геннади как издатель и редактор // Библиотековедение. 2003. № 1. C. 74-83.
Л. М. Равич опубликовала статьи о С. А. Соболевском, В. Д. Комовском, Языковых.
«Корректор биографико-библиографических дел» // Библиография. 1999. № 4. С. 98-111.
Л. М. Равич не обошла вниманием и Осипа Ивановича Сенковского. в течение многих лет Сенковский был редактором журнала «Библиотека для чтения». «Литературная летопись», о которой пишет в статье Л. М. Равич, — один из разделов журнала. Вначале в этом разделе печатались списки вновь выходящих книг с рецензиями, аннотациями, а иногда и без них. Однако в дальнейшем отдельные номера «Литературной летописи» представляли собой драматические сценки, где действовали Читатель, Читательница, сама Летопись, стихотворения или другие произведения отдельных писателей. в такой форме Сенковский критиковал те произведения, которые казалось ему слабыми, например, с литературной точки зрения.
в «Литературной летописи» № 26 за 1838 г. была опубликована своеобразная драма «Ночи Пюблик-Султана-Богодура», где главное действующее лицо — Пюблик-Султан-Богодур (т. е. публика, читающая масса) и две его дочери — Критикзада и Иронизада, которые рассказывают Султану содержание новейших книг, причем Султан засыпает при чтении первой же повести.
Таким образом, написанная в занимательной форме статья Равич привлекала внимание читателей к тому разделу журнала «Библиотека для чтения», который имел самое непосредственное отношение к библиографии.
Любопытна статья Л. М. Равич об архивах русских библиографов XIX века, в которой исследователи их творчества смогут найти много интересного и полезного для своей работы.
Архивы русских библиографов XIХ века // Мир библиографии. 1998. № 1. С. 72–79 : ил.
Невозможно обойти вниманием и статью Л. М. Равич «Злоключения Клио в лесах российской библиографии». в этой статье, посвященной «приключениям» музы истории Клио, Равич пишет о противостоянии в середине XIX века революционных демократов и представителей так называемого библиографического направления («библиографизма»), к которому относились все де деятели, творчество которых так тщательно изучала Любовь Моисеевна.
в 1850-е гг. сложилась ситуация, когда вопрос об общественном значении библиографии, ее сущности и задачах волновал не только «ученых» библиографов, он обсуждался на страницах популярных журналов; библиография была предметом дискуссий, в ходе которых обсуждались различные аспекты деятельности библиографа, критерии оценки его труда, проблемы отбора библиографируемых произведений. Библиографы 1850‑х гг., публиковавшие свои работы на страницах не только специальных (таких, как «Библиографические записки»), но и универсальных журналов, имели широкую аудиторию и старались сделать свои работы интересными, читаемыми. Внимание публики привлекали историко-книжные и историко-литературные материалы, обзоры новых книг и рецензии, зачастую написанные в полемическом духе.
Публицисты революционно-демократического лагеря подвергли критике те библиографические явления, которые — с их позиции — не отражали актуальных общественных проблем. Статья Н. А. Добролюбова о «Собеседнике любителей российского слова», опубликованная в 1856 г. в «Современнике», и ряд других его работ содержали резкие выпады против библиографов, которых он называл «несчастными носильщиками, перетаскивающими камни к месту стройки», «жалкими рудокопами, копающими землю, чтобы отыскать в ее грудах зернышко золота». Д. И. Писарев в статье «Бедная русская мысль» подверг резкой и необоснованной критике труды П. П. Пекарского; М. Е. Салтыков-Щедрин позднее (в 1870–1880-е гг.) сатирически изобразил библиографов в «Современной идиллии» и «Письмах к тетеньке».
в «Письмах к тетеньке» М. Е. Салтыков-Щедрин описывает раут у редактора-издателя газеты «Помои» Грызунова. Молодой поэт Мижуев (племянник Ноздрева) по просьбе хозяина декламирует «Под вечер, осенью ненастной», выдавая за свое новое, еще неопубликованное стихотворение. в это время происходит следующее:
«...Кто-то в толпе крикнул:
— Грабят!
<...>
Оказалось, однако ж, что это было смятение чисто библиографического свойства. Между гостями каким-то образом затесался старый библиограф, который угадал, что стихотворение, выдаваемое Мижуевым за свое, принадлежит к числу лицейских опытов Пушкина, и, будучи под живым впечатлением ноздревских статей о потрясении основ, поспешил об этом заявить. А так как библиограф еще в юности написал об этом стихотворении реферат, который постоянно носил с собою, то он тут же вынул его из кармана и прочитал. Рефератом этим было на незыблемых основаниях установлено: 1) что стихотворение „Под вечер осенью ненастной“ несомненно принадлежит Пушкину; 2) что в первоначальной редакции первый стих читался так: „Под вечерок весны ненастной“, но потом, уже по зачеркнутому, состоялась новая редакция; 3) что написано это стихотворение в неизвестном часу, неизвестного числа, неизвестного года и даже неизвестно где, хотя новейшие библиографические исследования и дозволяют думать, что местом написания был Лицей; 4) что в первый раз оно напечатано неизвестно когда и неизвестно где, но потом постоянно перепечатывалось; 5) что на подлинном листе, на котором стихотворение было написано (за сообщение этого сведения приносим нашу искреннюю благодарность покойному библиографу Геннади), сбоку красовался чернильный клякс, а внизу поэт собственноручно нарисовал пером девицу, у которой в руках ребенок и которая, по-видимому, уже беременна другим; и наконец 6) что нет занятия более полезного для здоровья, как библиография».
Несмотря на памфлетное изображение библиографов XIX века, черты «библиографизма» подмечены и переданы Салтыковым-Щедриным точно; цитата лишний раз подтверждает, что литературоведческие исследования действительно относились к библиографии. А современных библиографов такое, пусть и сатирическое, изображение их профессии может посмешить. Однако в советское время общепринятой была точка зрения, согласно которой в библиографии середины и второй половины XIX века существовало «просветительское» направление в библиографии, к которому принадлежали Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов, и «формалистское», грешащее вниманием к мелочам, против которого решительно боролись революционные демократы.
Тему «Революционные демократы и библиография» впервые поднял Н. В. Здобнов, опубликовав в 1936 г. статью «Добролюбов и библиография». Затем эта тема подробно разрабатывалась в работах целого ряда советских исследователей, в первую очередь Ю. И. Масанова, С. А. Рейсера.
Л. М. Равич, ссылаясь на труды литературоведов А. Л. Гришунина и В. Н. Перетца, пришла к выводу, что именно «библиографическое направление», против которого выступали революционные демократы, заложило основы библиографической деятельности и научные основы литературоведения в России. Она писала, что в «библиографизме» середины XIX в. можно выявить и слабые, и смешные стороны — среди библиографических работ того времени встречались и случайные, и просто глупые; допускали ошибки и крупные специалисты — так, анекдотичным стал случай с Геннади, который в списке сочинений Н. В. Гоголя не указал «Мертвые души» (как потом было доказано, пропуск произошел в корректуре и не по вине самого Геннади). Подобные неудачи давали обильный материал для юмористов и критиков и действительно стоили того, чтобы относиться к ним критически. Однако промахи и случайности, утверждала Равич, не должны дискредитировать все явление в целом. Категорически опровергая выдвинутые обвинения в отношении деятелей середины XIX в. в формализме, реакционности, недооценке литературной критики и отрицательных библиофильских тенденциях, Равич говорит о неправомерности выделения двух направлений в теории библиографии по идеологическим соображениям — прогрессивного и формалистского и считает, что во многом причиной обвинений библиографов была недифференцированность библиографии, которая в середине XIX в. существовала в тесной связи с критикой, публицистикой, формирующимся литературоведением.
Особенности развития советской исторической науки, в том числе и историко-библиографической, ее идеологизация привели, по мнению Равич, к необъективной оценке бесспорного вклада в развитие библиографии, который внесли деятели книги середины XIX в.
Л. М. Равич активно сотрудничала с Российской национальной библиотекой, ее статьи печатались в сборниках Библиотеки: «История библиотек: исследования, материалы, документы», «Историко-библиографические исследования», в словаре «Сотрудники Российской национальной библиотеки — деятели науки и культуры».
Цвылев Сергей Александрович // Там же. Т. 3. С. 602–604.