Испанские напевы и сочинения М. И. Глинки
Овладение языком общения и языком танца служило для Глинки главной цели — постижению особенностей испанской народной музыки. Поскольку светская музыка Испании, звучавшая в театрах, в это время в значительной степени попала под влияние музыки итальянской, уже хорошо знакомой композитору, его интересовали, прежде всего, по его собственному выражению, «напевы простолюдинов». Именно их он записывал в нотную тетрадь, сохранившуюся в архиве. В нее он включил 17 напевов с текстами без сопровождения, записанные в Вальядолиде, Мадриде, Гранаде.
Тетрадь хранится в футляре, изготовленном для нее по заказу друга Глинки – Василия Павловича Энгельгардта. Несколько образцов из этой тетради Глинки стали основой для его собственных романсов и Испанских увертюр, первоначальные названия которых – «Блестящее каприччио для большого оркестра на тему Арагонской хоты» и «Воспоминание о Кастилии».
Первым народным танцем, который Михаил Иванович увидел и услышал в Испании (в Памплоне) была хота. Нельзя сказать, что она произвела на него чрезвычайно большое впечатление. В письме к матери от 22 мая/3 июня 1845 г. Глинка писал: «Вчера <...> мы отправились вечером в театр <...> после драмы танцовали национальный танец Jota (хота). К сожалению <…>, национальная музыка совершенно искажена. Несмотря на это, в общем, эта пляска жива и занимательна». А в «Записках» он сообщил о ней более коротко: «В Памплоне я видел в первый раз испанскую пляску, второстепенными артистами исполненную». Иное впечатление на Глинку оказал этот танец (по-видимому, другой его музыкальный вариант), исполненный в Вальядолиде на гитаре Феликсом Кастилья. Этот напев хоты, прозвучавший «с его вариациями, – сообщает Глинка, – я удержал в памяти…». Он не только запомнил, но и записал разные варианта хоты в своей нотной тетради (по словам самого Глинки, – «хоты множество видов и подразделений»). Они, как известно, стали основой романса «Милочка» и «Блестящего каприччио на тему Арагонской хоты».
Партитура «Арагонской хоты», хранящаяся в Российской национальной библиотеке написанной в Мадриде, датирована 25 сентября 1845 г. Помимо нее на отдельных нотных листках сохранились также фрагменты этого сочинения. Несколько таких листков помещены вместе с партитурой под один переплет, сделанный по заказу друга Глинки Василия Павловича Энгельгардта. Еще один двойной нотный лист автору настоящих строк удалось отыскать в Венгерской национальной библиотеке Сечении (шифр рукописи – Ms. mus. 264). На этом листе рукой Глинки записан фрагмент «Арагонской хоты». На обороте находится нотный автограф Ференца Листа – отрывок из его симфонической поэмы «Орфей» в фортепианном переложении. Есть основания предполагать, что фрагмент Арагонской хоты Глинка записал на память А. Ф. Львову, а Львов, в свою очередь, передал Листу. (Аргументы изложены в статье, помещенной в Новоспасском сборнике, изданном в Смоленске в 2007 г.)
Как подчеркнула Г. В. Некрасова, – «с Испанских увертюр Глинки начался процесс интенсивного расширения художественно-стилевых горизонтов в творчестве русских композиторов». Вслед за Глинкой, как известно, к испанской тематике обратились М. А. Балакирев, Н. А. Римский-Корсаков, А. К. Глазунов и многие другие.
Итак, два года, проведенные в Испании, оставили у композитора множество разнообразных впечатлений. Он щедро поделился ими как со своими современниками, так и с последующими поколениями профессионалов и любителей музыки. «Записки» и письма Глинки, нотные записи народных мелодий, автографы и первые издания его романсов и симфонических увертюр – все это относится к числу подлинных сокровищ, к «золотому» фонду Российской национальной библиотеки.
Наталия Васильевна Рамазанова