Испания в рукописном наследии
Михаила Ивановича Глинки
К 210 годовщине со дня рождения композитора

Язык танца

Как уже было сказано, стремление к постижению национального музыкального языка Испании было для композитора главным, хотя и не единственным, побудительным мотивом к освоению языка вербального. Однако, познакомившись с народной музыкальной культурой, он осознал необходимость постичь еще один язык — язык танца. «Чтобы вполне уразуметь дело (изучение испанской музыки – Н.Р.), учусь три раза в неделю <...> у первого здешнего танцовального учителя и работаю руками и ногами. – писал Глинка матери из Гранады 17/29 января 1846 г. – Вам это, может быть, покажется странно, но здесь музыка и пляска неразлучны». Надо заметить, что в юности, во время обучения в Благородном пансионе предметы, связанные с движением, не относились к числу тех, в которых он добивался больших успехов. «В танцах я был плох, равно как и в фехтовании», – признается он в «Записках».

Несколько позже, желание произвести впечатление на «дам и молодых девиц» заставило его изменить отношение к танцам: «Я вскоре убедился в необходимости уметь танцевать, начал учиться у Гольца, – занимался с ним около двух лет и дошел до entrechat doubles, ailes de pigeons, и до других па, коими в то время франтили ловкие танцоры». С этого времени Глинка и его друзья на музыкальных вечерах «танцевали и веселились немало». Шаржированный облик Глинки, пляшущего вместе с одним из его друзей – певцом Андреем Петровичем Лоди, запечатлел в альбоме карикатур Николай Александрович Степанов.

Однако светские танцы, исполняемые на балах, и пляски в кругу друзей, существенного отличались от тех, с которыми он познакомился в Испании. Соединение движений с замысловатым ритмом, выстукиваемым кастаньетами, музыканту далось не сразу. Об этом он рассказывает в «Записках»: «Пробовал я сам учиться танцевать у тамошнего танцовщика Pello, ноги повиновались, но с кастаньетками я не мог справиться». Об испанских уроках танцев по письмам и рассказам Глинки знали все его друзья, и уже после возвращения на родину Степанов изобразил Глинку, танцующего испанский танец с кастаньетами под аккомпанемент его товарища и спутника в путешествиях Дона Педро.