«Сербские гласы»
Круг общения Одоевского был очень широк. В него входили государственные сановники, просвещенные дипломаты, писатели, журналисты, путешественники, археологи, артисты. Он переписывался с самыми разными людьми. Безусловно, его корреспондентами были и люди, интересовавшиеся церковным пением. Одним из них был Михаил Федорович Раевский (1811-1884) - в то время протоиерей посольской церкви в Вене. Живя в Австро-Венгрии, Раевский много внимания уделял всему, что было связано со славянской культурой. Он знал многих славянских деятелей и, благодаря его стараниям, между учеными разных стран завязывалась переписка. В круг интересов Раевского входило и церковное пение, имеющее общие корни с пением других славянских народов.
В письме к Одоевскому от 24 декабря 1859 г. Раевский сообщает о том, что он послал ему "восемь мелодий - восемь сербских гласов так, как они теперь поются в Сербской Церкви. Два гласа положены сочинителем на ноты" и гармонизованы. Из дальнейшего содержания письма становится ясно, что упомянутый Раевским "сочинитель" - это сербский композитор Корнелис Станкович (1831-1865), который с 1858 г. жил в Вене. К его гармонизациям Раевский относится с некоторым сомнением, в связи с чем предлагает Одоевскому высказать свое суждение о сербских мелодиях и о гармониях Станковича, а, кроме того, обратиться к Г. Я. Ломакину, чтобы тот "переложил, переложенные нашим сочинителем гласы, на древние, им принятые аккорды. Не выйдет ли тогда его пение или его работа натуральнее Станковича, и мы ближе подойдем к общенародному употреблению!".
Прибегнуть к помощи Гавриила Якимовича Ломакина (1812-1885) — известного хорового дирижера, вокального педагога, композитора, создателя (совместно с М. А. Балакиревым) бесплатной музыкальной школы — Раевский предлагал, безусловно, зная, что Одоевский считал Ломакина глубоким знатоком древнерусского церковного пения. По мнению Одоевского, гармонизации Ломакина в наибольшей степени соответствовали мелодической природе древнерусских песнопений. Эти гармонизации, как писал он, "доказывают на практике возможность сопровождать нашу древнюю, дивную в своей простоте мелодию другими голосами, не искажая ее на италианский манер…"3.
Но вернемся к письму М. Ф. Раевского. Помимо рассуждений о качестве обработок сербских церковных песнопений, сделанных Станковичем, Раевский сообщает Одоевскому, что он познакомился с учителем Петербургской Духовной семинарии Нищенским, который отправлялся на Афон. Увидев в нем "человека довольно знакомого с греческою церковною музыкою", Раевский поручил ему собирать там греческие напевы и переводить их в современную нотацию. Справился ли Нищенский с возложенным на него поручением - неизвестно. Никаких сведений об этом не сохранилось.
