1 мая 1918 года

1 мая 1918 г. виделось народному комиссару по военным делам Троцкому «днем манифестации в пользу пролетарской армии»⁶⁷. Неудивительно, что в ходе этого праздника он принимал на Ходынском поле в Москве (которая уже превратилась в столицу) первый советский военный парад. Выполненная тогда фотография воспроизведена на одной из открыток, изданных Кинокомитетом Народного комиссариата просвещения и отпечатанных в бывшем «Товариществе скоропечатни А.А. Левенсон», – «1‑е мая 1918 года. Парад революционных войск на Ходынке в присутствии народного комиссара по военным делам Л.Д. Троцкого».

Газета «Известия» описывала это событие так:

«Солнце близится к закату. Со стороны Тверской заставы показывается автомобиль – это т. Троцкий. Раздается команда: “Смирно!.. Равняйсь!..” Войска выравниваются. К группе подкатывает автомобиль... Навстречу тов. Троцкому, салютуя шашкой, спешит командующий парадом. – Тов. Троцкий выслушивает рапорт. “Слушай!.. На караул!..” Бросает команду командующий, и тотчас же поле оглашается звуками “Марсельезы”. Комиссар в предшествии штаба начинает обход войск. Обход длится долго... Наконец кончается, и комиссар со штабом, поднявшись на автомобиль, пропускает мимо себя церемониальным маршем социалистические войска. Рука его почти не отрывается от шляпы, все время приветствуя проходящие отряды. Войска держатся бодро, молодцевато, подтянуто... Гарцует кавалерия, гремит артиллерия, грузно отбивает шаг пехота, и все это с музыкой и распущенными знаменами проходит мимо верховного начальника социалистических сил. Прохождение кончилось. Солнце закатилось. Комиссар раскланивается с толпой и напутствуемый восторженными криками “ура!” уезжает в город»⁶⁸.

Еще одно описание из той же газеты дополняет представление о том, как проходил парад:

«В шестом часу со стороны аэродрома показался автомобиль комиссара по военным делам Л.Д. Троцкого. Музыка заиграла “встречу”. Выйдя из автомобиля, комиссар быстро стал обходить ряды войск. Подходя к правому флангу каждой части, комиссар обнажал голову и молча продолжал обход, сопровождаемый членами военного комиссариата. За ним, почти бегом, следовали несколько десятков лиц из посторонней публики, которую нельзя было устранить никакими убеждениями. Закончив обход каре, растянувшегося больше, чем на версту, Л.Д. Троцкий взобрался на открытый автомобиль и попросил пропустить мимо себя церемониальным маршем части. <...> Проход церемониальным маршем продолжался более часу. Когда парад закончился, Л.Д. Троцкий отправился на аэродром»⁶⁹.

Поместили «Известия» и пояснения относительно некоторых недоразумений, связанных с этим парадом, который

«открылся почти на два часа позже, чем предполагалось. Произошло это потому, что отдельные части шли из районов вместе с рабочими и запоздали, в своем шествии, на Ходынку. Между тем, командующий парадом <...> не считал возможным открыть парад до прибытия запоздавших частей. В публике, однако, распространился слух, будто запоздание произошло из‑за народного комиссара по военным делам Л. Троцкого, который явился на Ходынку лишь после шести часов. Этот слух представляет собою чистейшее недоразумение. Военный комиссар прибыл на Ходынку задолго до предполагавшегося открытия парада и затем дожидался в Петроградском [т. е. Петровском – А. Я.] дворце того момента, когда командующий парадом сочтет нужным открыть его. Народный комиссар неоднократно посылал приехавших с ним лиц на Ходынку, чтобы узнать, нельзя ли открыть парад. Таким образом, в происшедшем запоздании тов. Троцкий ни с какой стороны не повинен»⁷⁰.

В Петрограде праздник Первого мая тоже был окрашен в военные тона. Из 33 первомайских лозунгов петроградского пролетариата, выдвинутых Петросоветом, первые пять были посвящены защите Петрограда, а еще шесть (с 17‑го по 21‑й, а также 28‑й) – непосредственно Красной Армии⁷¹. Военная газета Петроградской трудовой коммуны «Красная Армия», подводя итоги «первомайского смотра», писала, что на него

«вышла и Красная Армия. В чрезвычайно трудных условиях, под натиском внешнего врага, создавались части Красной Армии, и в этой спешной организации был целый ряд пробелов, многое было не доделано, многое нужно было сделать иначе. <...> Времени для организации было мало, ибо Красная Армия существует после начала перехода от партизанского типа организации отрядов менее 2 месяцев, и процесс перехода еще не закончился. <...> Образцовые батальоны, пехотные части, специальные роды оружия, кавалерия и артиллерия – все это представилось на смотру в порядке <...>. В отношении организации Красной Армии 1‑е мая явится поворотным пунктом. Этот день показал, что не пропала напрасно огромная, напряженная внутренняя работа районов, что семена сознательности были посеяны не на бесплодной почве»⁷².

Кстати, в церемониале шествия демонстраций было предусмотрено, что красноармейские отряды «организованно идут после прохода через Марсово поле в казармы, где оставляют свое оружие и потом, как простые граждане, могут придти на площади, где происходят митинги»⁷³.

Глава Петроградской трудовой коммуны Г.Е. Зиновьев говорил тогда на Марсовом поле, что этот день превратился в «блестящий смотр нашей пролетарской Красной Армии»⁷⁴. Оппозиционная же пресса как раз в этом видела недостаток Первомая 1918 г.:

«Вчерашний праздник можно назвать вернее праздником Красной Армии, продемонстрировавшей перед советской властью свои силы, но отнюдь не пролетарским праздником, каким должен бы явиться день Первого мая»⁷⁵; «это была демонстрация новой “красной” армии, был парад молодежи, одетой в солдатские шинели и вооруженной винтовками, но еще не сумевшей принять вид солдата, хотя бы и революционной армии»⁷⁶.

Зримое представление об участии сухопутных и морских сил в параде на Марсовом поле дают некоторые из снимков, сделанных известным петроградским фотографом Яковом Владимировичем Штейнбергом (1880 - 1942) и распространявшихся им на почтовых карточках: «Артиллерия Рабоче‑Крестьянской Армии дефилирует мимо братских могил», «Шествие матросов Балтийского флота», «Матросы у братских могил». В журнале Петроградского совета «Пламя», с которым Штейнберг много сотрудничал, первая из этих фотографий была напечатана под названием «Красная артиллерия», а вторая называлась «Моряки, слушающие тов. Зиновьева»⁷⁷. Возможно, именно этот момент первомайского парада описал корреспондент газеты «Петроградское эхо»:

«Стройными колоннами дефилируют команды стоящих на Неве военных судов. Во главе их идет представитель высшего морского офицерства, который отдает приказ “направо”, и матросы, как один человек, становятся лицом к комиссарской трибуне. <...> Председатель Совета Комиссаров Зиновьев произносит приветственную речь. “Позвольте приветствовать вас от имени Петроградской трудовой коммуны, – говорит Зиновьев, – и выразить вам нашу благодарность за ваше стойкое революционное поведение, которое вы так блестяще проявили в дни октябрьского переворота. Хотя, быть может, и среди вас, как и везде, встречались недостойные личности, но все же вы останетесь и всегда будете красой и гордостью русской революции. <...>”. Зиновьев заканчивает свою речь приветствием революционному флоту. От имени флота один из матросов дает обещание защищать революционную столицу»⁷⁸.