Михаил Михайлович Лашевич

Ряд участков фронта Зиновьев объезжал с комиссаром действовавшей там 3‑й армии Михаилом Михайловичем Лашевичем (1884 - 1928)¹⁰⁸, а затем в речи на заседании Петроградского совета называл его имя, отмечая «колоссальную работу партии коммунистов, посланных Петроградом, <...> которые сжились с фронтом»¹⁰⁹. Лашевич присутствует на фотографиях раздела «Уральский фронт», посвященного поездке Зиновьева, которые были помещены в иллюстрированном приложении к газете «Вооруженный народ»¹¹⁰. Среди них – двойной портрет, представляющий Лашевича с его адъютантом Лепиным на фоне железнодорожного вагона¹¹¹. Благодаря газетной публикации становится понятным, что на открытке Штейнберга, изданной им в сотрудничестве с фотопечатней А.И. Центера, – она называется «Военный комиссар, член Военно‑революционного совета 3‑ей армии тов. Лашевич» – репродуцировался не сделанный в ателье снимок, а ретушированный фрагмент этого фронтового портрета.

Лашевич, сын купца, был исключен из гимназии за членство в нелегальных кружках и окончил Одесское техническое училище. В партии большевиков он состоял с 1900‑х гг., вел работу в разных провинциальных городах, бывал под арестом и в ссылке. В 1915 г. его призвали в армию, он участвовал в боевых действиях и дослужился до старшего унтер‑офицера. После Февральской революции Лашевич находился в Петрограде, был членом Военно‑революционного комитета и принимал участие в октябрьских событиях. С апреля 1918 г. он стал политическим комиссаром Северного участка отрядов завесы – оперативного объединения Красной Армии, образованного для прикрытия внутренних областей страны от вторжения с запада германских войск.

Членом Реввоенсовета 3‑й армии, которая тогда вела бои на екатеринбургском и пермском направлениях, Лашевич являлся с августа по ноябрь 1918 г. Фотопечатня А.И. Центера в 1918 г. выпустила еще одну открытку с портретом комиссара Лашевича – на этот раз по заказу уже упоминавшегося «революционного издательства» «III‑й Интернационал». Случилось это, вероятно, не позднее ноября, поскольку в декабре 1918 г. Лашевич был уже командующим 3‑й армией. На этой должности он пробыл до ноября 1919 г. К весне 1919 г. должен относиться эпизод, описываемый Троцким:

«Во время наших неудач на Востоке, когда Колчак приближался к Волге, Ленин на заседании Совнаркома, на которое я явился прямо с поезда, написал мне записочку: “А не прогнать нам всех спецов поголовно и не назначить ли Лашевича главнокомандующим?” <...> Я ответил на том же клочке: “Детские игрушки”»¹¹².

Впоследствии, в 1919 - 1920 гг., этот «старый большевик, выслужившийся на “немецкой” войне в унтер‑офицеры»¹¹³, входил в Реввоенсоветы нескольких фронтов, с 1920 г. занимался военной работой в Сибири. В 1922 - 1925 гг. он являлся председателем Сибирского революционного комитета (Сибревкома) – полномочного органа ВЦИК для осуществления высшей власти в пределах Сибири. В 1920‑х гг. Лашевич – член ЦК РКП(б), заместитель председателя Реввоенсовета СССР, заместитель народного комиссара по военным и морским делам СССР. Один из «активных деятелей троцкистской оппозиции», он (как и Муралов) резолюцией XV‑го съезда ВКП(б) от 18 декабря 1927 г. был исключен из партии, однако восстановлен в ней в 1928 г.

О том, что происходило за месяц до съезда в Ленинграде, во время ноябрьской демонстрации, можно прочитать в воспоминаниях деятеля «левой оппозиции» Виктора Сержа (1890-1947):

«Мы решили участвовать в манифестации 7 ноября со своими собственными лозунгами... В Ленинграде служба, следящая за порядком, с умыслом позволила оппозиционерам пройти перед официальной трибуной, возведенной под окнами Зимнего, чтобы оттеснить их в проход между музеем Эрмитаж и зданием Архива. <...> Беззлобное волнение кипело на пятачке у подножья высоких фигур из серого гранита, поддерживающих портик Эрмитажа. Несколько сотен оппозиционеров по‑товарищески толкались с милицией. <...> Я увидел, как Лашевич, грузный, приземистый, командовавший в свое время армиями, с несколькими рабочими бросился на милиционера, выбил из седла, а затем помог подняться, выговаривая командирским голосом: “Как тебе не стыдно нападать на ленинградских пролетариев?” На нем болталась солдатская шинель без знаков различия. Его тяжелое лицо любителя выпить, будто написанное Франсом Хальсом, побагровело. Схватка длилась долго. Вокруг возбужденной группы, в которой находился и я, царило изумленное молчание»¹¹⁴.

28 августа 1928 г. Лашевич – член правления и заместитель управляющего Китайско‑Восточной железной дороги – скончался в Харбине (обстоятельства, приведшие к его смерти, не вполне ясны)¹¹⁵. Две недели спустя, 12 сентября, в Ленинград прибыл поезд с телом Лашевича. После торжественного прощания с покойным в Таврическом дворце (тогда – дворец Урицкого) гроб под пушечный и ружейный салют был опущен в могилу на Марсовом поле¹¹⁶.