Буддийские рукописи и ксилографы на тибетском, монгольском и ойратском языках в Российской национальной библиотеке

Книжная культура Тибета и Монголии

Туранская А.А.

Из всех литературных традиций мира тибетская – одна из наиболее преданных служению религиозным целям. Среди обилия текстов, написанных, переписанных и изданных ксилографическим способом тибетцами до середины XX в., львиную долю занимают религиозные сочинения, представляющие собой по большей части переводы (с санскрита и пракритов) древнеиндийской буддийской литературы. Деятельность по переводу буддийских сочинений приобрела основательный характер уже в VIII в., когда был построен монастырь Самье и там начали работать профессиональные переводчики. С XI в. литература практически полностью оказалась в руках различных авторов буддийских школ. Исключением является весьма обширное (несмотря на сравнительную немногочисленность последователей) письменное наследие тибетской религии бон, которая в настоящий момент признается пятой школой тибетского буддизма.

Постепенно переводческая деятельность в Тибете приняла такой размах, что к XIII в. едва ли можно было найти непереведенным на тибетский язык какое-нибудь значительное буддийское сочинение. Осуществлялись эти переводы централизованно, как правило, тибетскими переводчиками-лоцавами совместно с индийскими учеными-пандитами по единым правилам в соответствии с созданной унифицированной системой передачи индийских терминов и слов. В результате систематизации в XIVв. всей накопившейся массы буддийской литературы тибетский буддийский канон, включающий более 4500 текстов, был поделен на две части: Кагьюр и Тэнгьюр. Именно сочинения из канона имели наиболее широкое распространение в Тибете.

Установление теократического режима правления в Тибете также способствовало клерикализации остальной литературы: даже исторические и грамматические сочинения до XX в. были пронизаны религиозной тематикой и идеологией.

Эта литературная традиция была передана и монголам, которые начиная с XVII в. не только активно переводили на свой родной язык тибетские тексты, но и переписывали, и создавали сочинения на тибетском языке. Примечательно, что в монгольском языке слово nom обозначало как «Дхарму», буддийское Учение, так и книгу. Будучи вместилищем Дхармы, книга входила в круг сакральных объектов, а ее изготовление, чтение и даже хранение считались добродетелями.

Основными производителями как тибетских, так и монгольских книг были монастыри, в которых имелись профессиональные переписчики, а иногда и свои печатни, где изготавливались ксилографы. В Пекине и некоторых других центрах китайского книгопечатания для этого нанимались местные мастера, не владевшие языками и не принадлежавшие к тибетской буддийской традиции, что нередко негативно сказывалось на качестве изданий.

Производство книг (и рукописных, и печатных) представляло собой трудоемкий процесс, требовавший значительных материальные затрат. Покровителями или заказчиками изданий могли быть как люди разных сословий (аристократы, купцы, монахи и даже простые пастухи), так и правители (включая императора Китая). Монастырские скриптории и другие печатни производили огромное количество литературы: от сводов канона и собраний сочинений известных авторов (сумбумы, кабумы, гурбумы) до сборников ритуальных текстов и отдельных сочинений.

Самая распространенная форма буддийской книги в регионе – потхи или пустака, состоящая из отдельных, как правило, горизонтально ориентированных бумажных листов продолговатого формата.

 

Прототипом книг этой формы служили индийские книги на пальмовых листьях, скрепленные нитью через одно или несколько отверстий по средней горизонтальной линии листа. В отличие от индийских книг, потхи в Тибете и Монголии не брошюровались. Как дань традиции на листах ранних рукописей с обеих сторон рисовали по одному или по два кружка, имитировавших место для прошивки.

Для сохранения правильного порядка листов, определявшегося только пагинацией, и защиты книги помещали между двумя деревянными досками, служащими своего рода обложками, и/или оборачивали в ткань.

В отличие от индийских прототипов, ограниченных физическими параметрами пальмового листа, размер бумажных потхи варьировался в зависимости от целей издания: от карманных, содержавших краткие буддийские тексты, которые носили с собой в качестве амулетов, до богато украшенных большого формата, выполнявших в первую очередь ритуальную функцию.

Другая характерная форма книг — «гармоника» — имеет китайское происхождение и представляет собой бумажную ленту из одного или нескольких склеенных между собой одинаковых по размеру бумажных листов, сфальцованных рядами параллельных складок. По бóльшей части формат этот представлен ксилографами китайского производства, реже его можно встретить в рукописной традиции (например, среди тибетских рукописей из Дуньхуана).

Отдельно стоит отметить наличие в тибето-монгольской традиции свитков, одной из самых архаичных форм книги. Количество свитков в общем объеме книжного наследия не велико. Свитки характерны для ранней (обнаружены в Дуньхуане и Хара-Хото) и более поздней тибетской традиции, в рамках которой свитки использовались в качестве вложений в молитвенные барабаны, бронзовые статуи и т.д.

Монгольские народы для вложений использовали тексты на тибетском языке. Собственно монгольские рукописные свитки в функциональном отношении принадлежат, за редкими исключениями, к сфере дипломатической переписки.

Более широкое распространение в монгольской книжной культуре, нежели тибетской, получили тетради–дэвтэр, состоявшие из листов, сшитых нитью, конским волосом или бумажной лентой. Среди рукописей XVIII–XIX вв., в частности ойратских и бурятских, встречаются тетради европейского типа, которые состоят из сложенных пополам бумажных листов, прошитых вдоль линии фальцовки. В тетради также могли брошюроваться листы формата потхи (тонкие листы с текстом, написанным на одной стороне листа, прошивали по краям).

Книги писали на бересте, шелке и деревянных дощечках, однако основным писчим материалом была бумага. Помимо разнообразной китайской и тибетской бумаги, монгольские народы также использовали русскую. Преобладание той или иной бумажной продукции в книгопроизводстве связано с историческим периодом, форматом и содержанием книги, а также выбором орудия письма.

 

Писали тексты каламоми чернилами, в том числе так называемыми «драгоценными» с добавлением порошков из золота, серебра, коралла, жемчуга, бирюзы, лазурита, перламутра, меди и железа. В ксилографии, как правило, применялась черная тушь, но для отдельных изданий пользовались киноварью.

Оформление книг зависело от статуса того или иного издания и состоятельности заказчика. Многие рукописи и ксилографы лишены декоративных элементов. Однако собрания сочинений известных буддийских авторов, издания канонических текстов и популярного характера, призванных пропагандировать учение Будды среди простого населения, нередко украшались ксилографическими или живописными миниатюрами с изображениями будд, божеств, буддийских учителей, различных символов и т.д.

Бумажные листы, предназначавшиеся для письма «драгоценными» чернилами или золотом и серебром, красили в черный или синий цвет. Обложки «парадных» рукописей формата потхи нередко оклеивали шелковой тканью, реже – украшали резьбой или полудрагоценными камнями, а изнутри декорировали живописными миниатюрами, орнаментами и шелковыми «занавесками».

Носителем эстетической функции в монгольских рукописных книгах также выступал сам текст в каллиграфическом воплощении, отдельные значимые слова и разделы которого нередко выделялись красной тушью или киноварью.

Бытование буддийской книги неразрывно связано с многочисленными представлениями тибетцев и монголов о том, как и с какой целью должна создаваться книга, какее нужно хранить, читать и т. д. Проистекали они из самой буддийской доктрины, согласно которой чтение, копирование, издание или распространении текста является благим деянием и приводит к накоплению заслуг, благой карме и благому перерождению.

Ряд буддийских (в основном, канонических) текстов стали объектами поклонения и использовались в ходе прагматических ритуалов: защитных, медицинских и прочих. Ветхие или пришедшие в негодность книги никогда не уничтожались и помещались на хранение в специальную постройку, имевшуюся при каждом буддийском монастыре.